Столица Среднего Урала стала для популярных радиоведущих и создателей автомобильного шоу «Большой тест-драйв» конечным пунктом продолжительного рейда по России, в который Сергей и Рустам отправились при поддержке компании Skoda. Отпуском путешествие не стало: Стиллавин и Вахидов ни на минуту не оставляли своего места в радиоэфире, вещая из мобильной студии. В Екатеринбурге она была организована на территории дилерского центра «Европа Авто», и, по словам ведущих, в эфирной деятельности самое живое участие принимали и приглашенные гости, и рядовые посетители автоцентра. Поболтал с заезжими звездами и Uralweb.Ru.

Ваша поездка подошла к концу. Есть ли у вас какое-то ощущение завершенности?

Рустам: Есть ощущение, что нет сил. Когда мы оформляли эту свою командировку, оценили весь масштаб беды, только увидев цифру — 43 дня. 43 дня мы вне дома, в дороге, рядом с людьми — нашими слушателями, подписчиками, новыми знакомыми… Сегодня познакомились, например, с Евгением Ройзманом. У Сергея, например, нет сил даже произнести несколько слов.

Сергей: Я думаю об обеде. А в Екатеринбурге, как оказалось, прекрасные рестораны. Я уже знаю, что именно закажу сейчас, и мне хорошо.

Вы посетили множество самых разных городов. И как вам Екатеринбург?

Сергей: Я не хотел бы делать каких-то сравнительных тестов между городами. Скажу так: качество людей везде очень высокое в хорошем смысле этого слова, и я очень доволен, что этих людей встретил, потому что именно они дают энергию. Конечно, Екатеринбург, Челябинск и Казань — это, например, тройка лидеров по качеству дорог. Самара — это дно…

Рустам: Нижний Новгород застрял где-то в середине двухтысячных…

Сергей: Дороги между городами не выдерживают никакой критики. У вас еще нормально, я думаю, что в Челябинск можно и на работу ездить. А нам попадались места, где вообще не хочется побывать еще хотя бы раз.

Рустам: Екатеринбург — город, который нам понравился больше всего. Не потому, что это крайняя точка и именно отсюда мы будем возвращаться домой. Был у меня один стереотип, навязанный в девяностые годы масс-медиа — это криминалитет, ОПГ «Уралмаш», крупный промышленный центр и тому подобное. Самый дальний на нашей карте город. Будучи в Челябинске, мы думали, что в Екате дела будут обстоять еще хуже. А как только мы въехали в город, поселились в гостинице, пообедали, вышли в люди — все встало на свои места.

Сергей: Я считаю, что главный промоутер Екатеринбурга — это музыка. Я никак не мог понять, что это за город такой, в котором рождается такая музыка. Как все эти музыканты здесь жили, уживались, творили…

Рустам: Огромное количество на квадратный километр коллективов, которые не просто стали известны локально, но приобрели известность во всей стране. Чайф, Глюки, Агата, Чичерина — они ведь отметились еще и в историческом плане.

Сергей: Есть группы, у которых даже на пиратских трекерах нет ни одного альбома, вообще о них толком никто не знает. Мы, будучи в Екате, послушали в эфире шесть новых групп, и эта музыка по плотности, по качеству вдохновляет. Чувствуется, что в каждый период своей истории город выдает новую музыку, при этом очень качественную.

Вы снимали свои сюжеты и в Екатеринбурге. Удалось нашему городу вас поразить?

Сергей: Для меня было откровением, что здесь очень крепкая ячейка коллекционеров, которые притащили сюда, например, Cadillac De Ville 1960 года. Я никогда не относился к машинам с трепетом. Достаточно быстро для меня автомобиль стал утилитарной вещью, по которой не надо скорбеть, давать ей имена, переживать насчет царапин… Все это ерунда. Но когда я увидел этот автомобиль, очень удобный и безумно красивый всеми своими линиями, я понял, что существуют все-таки тачки, на которые можно смотреть с восхищением. Ретро-автомобиль — это всегда некий компромисс, неудобство, которое надо терпеть.

Рустам: Компромисс между тем, как машина выглядит, сколько она стоит, и как ты в ней себя чувствуешь. В то время эргономический подход был другой.

Сергей: Мягко говоря, водителем тогда пренебрегали.

Рустам: Особенно ярко это выражено в советских автомобилях.

Сергей: А в этой части планеты мы нашли «Кадиллак», который я видел лишь однажды на выставке в Детройте. Когда я на нем прокатился, на этой штуке, мне не хватило только одного — чтобы хотя бы где-то вдали в этот момент было море. А так все было отлично.

Вы себя считаете радиоведущими, автожурналистами или кем-то еще? Зачем вам «Большой тест-драйв»?

Сергей: Мне тут написал человек, который правильно подметил, что «что-то у вас в тест-драйве былой юмор куда-то делся». Это было в Челябинске. А до этого я и не думал, что наши выпуски — какие-то юмористические. Такая стилистика подачи получается сама собой. Я выступаю экспертом для своих нужд, в первую очередь. Не для неких виртуальных людей, а по своим личным критериям. В автомобиле любой группы должны идеально балансировать некоторые факторы — цена, качество и то, как он едет. Для меня главное — этот баланс, эта гармония. За 15 миллионов можно сделать офигительный автомобиль, но он будет стоить 15 миллионов. И потом ты его не продашь.

В наших тест-драйвах мы ищем оптимальный автомобиль, за который не жалко отдать те деньги, которые за него просят производители, и получить взамен какие-то кайфы. Оптимальный для себя — но на основании огромного количества тестов. Автомобиль должен помогать человеку жить, давать наслаждение, и я считаю, что сегодня человек, отдавая достаточно большие деньги, не имеет права страдать от каких-то идиотств конструкторов и эргономистов.

Влияет ли на вашу работу какой-то фидбэк, который вы получаете от зрителей? Вообще, как обстоит дело с обратной связью?

Рустам: Мы не углубляемся в комментарии, которые зрители оставляют к нашим видео. Мы не обращаем внимания на результаты голосований, симпатий к тому или иному ролику. Но если мы видим явный дисбаланс между количеством людей, которым понравилось и которым не понравилось, мы принимаем это к сведению. Но в целом мы понимаем причины и не подстраиваемся ни под кого.

Сергей: Активная часть комментаторов в любом деле, будь то радио или телевидение — это некая пена, очень узкий срез.

Рустам: Ролик в среднем смотрят 200-250 тысяч человек, а комментариев к нему — тысяча-полторы. Такое же количество голосует.

Сергей: Для меня важно количество именно посмотревших. Вот, скажем, вышел новый автомобиль, и человек, видя его название в заголовке, даже не включает ролик. Значит, ему неинтересно. Как бы мы ни шутили, какие бы женщины ни появлялись внутри ролика — он вообще его не открыл, даже не начал смотреть. Значит, интереса нет не то, чтобы к нашей работе, а к самой машине.

А как вы относитесь, скажем так, к неконструктивной критике? К примеру, к заявлениям о том, что вы не разбираетесь в автомобилях и занялись не своим делом?

Рустам: Основным местом работы для нас остается все-таки утреннее шоу на радио. И количество людей, которые его слушают — это просто совсем другой порядок. 350 тысяч подписчиков на Youtube-канале и четыре миллиона слушателей на радио — это несопоставимая аудитория. Второе — людей, которые нас слушают в подкастах, в скачанной аудиоверсии нашего эфира на мобильных устройствах, тоже огромное количество. Изначально канал на Youtube был лишь дополнительной опцией для людей, которым было бы интересно не только послушать, но еще и посмотреть на тачки. И ею он и остается.

Сергей: Конструктивная критика? Это зависит от того, что люди поставят нам в пример. Честно скажу, я отношусь к машинам, которые мы тестируем, как к вещам, которые лично я могу себе позволить купить. И как такой человек я о них так и отзываюсь. Я не занимаюсь онанизмом наподобие «Я тестирую Lamborghini, я не могу ее купить, но она мне не нравится в силу рабоче-классового происхождения». Это взгляд человека, который большинство таких машин может купить. Разбираться в автомобилях, мне кажется, прежде всего, означает познакомиться с ними.

Меня, как потребителя, не интересует, что находится внутри «айфона» или «самсунга», и я уверен, что никто из потребителей не знает, как называются все эти платы и процессоры. Тем не менее, и у того, и у другого есть поклонники. Разбираться во внутренней начинке автомобиля должны профессионалы. Ну и, что значит разбираться? Произносить умные слова о конструкции двигателя? Я понимаю людей, которые «разбираются» в автомобилях, но поверь, их советы нахрен никому не нужны.

Люди слушают нас порой с точки зрения эргономических уродств, которые все-таки время от времени встречаются. И мы помогаем им сориентироваться.

Рустам: На уровне потребителя, точно не профессионала.

Сергей: А что значит «профессионал»? Машина ориентирована на потребителя. Мы ж не говорим о рынке суперкомпьютеров, военных самолетов или студийных микрофонов. Я не понимаю в этом контексте слова «профессионал», потому что эта техника — не для профессионалов, а для масс. А те, кто нас критикует, видимо, не в состоянии купить себе такую технику. Им остается только копаться в технических нюансах, и уговаривать себя, что та или иная машина — говно. Мне же такой взгляд несвойственен.

Насколько сильно отличается радиоработа на выезде от работы в привычной домашней студии?

Сергей: Здесь проще решить вопрос с контентом. Приходят люди с интересными судьбами, подкидывают свои темы, и об этом можно поговорить. С другой стороны, постоянное присутствие посторонних через несколько часов начинает сильно утомлять, и это один из выводов, которые мы увозим с собой. Мы никогда не стеснялись разговаривать с обычными людьми. Но постоянное мельтешение, гул улья — это тяжеловато.

И все-таки я хочу передать твоим читателям самые искренние комплименты вашему городу. Мы чувствовали себя здесь, как дома. К концу недели я уже езжу без навигатора, хожу в те места, где мне рады.

Рустам: Нас даже паркуют бесплатно.

Сергей: И в Екатеринбурге я заметил такую тенденцию — у екатеринбурженок в среднем очень красивая грудь, и в Екатеринбурге очень много ухоженных зрелых женщин, что тоже ласкает взгляд.

Фото: © Дмитрий Елизаров

Больше фото здесь