Большинство жителей Екатеринбурга знают о кришнаитах только то, что это какие-то странные люди, которые одеваются в индийскую одежду, ходят строем по центру города, распевая «харекришна». Кто-то может вспомнить, что они делают неплохие сладости и являются строгими вегетарианцами, но в любом случае все сойдутся на том, что эти люди просто из ниоткуда появляются каждую субботу, после чего так же незаметно растворяются в пространстве.

Нас такая неопределенность не устраивает категорически, поэтому мы решили самостоятельно разобраться, что это за люди и где они живут, и для этого отправились прямо в общину екатеринбургского филиала «Общества сознания Кришны», и провели с ними примерно половину дня. Забегая вперед скажем, что божественная благодать на нас не сошла, завербовать нас не пытались, зато накормили вкусной кашей и дали с собой печенек.

Екатеринбургский филиал Общества сознания Кришны существует уже более двадцати лет, хотя первые ваишнавы, как они сами себя называют, были и раньше. Например, первые переводы «Бхагавад Гиты» появились в России еще при Екатерине Второй, правда, тогда учение Кришны никто не проповедовал, а книга существовала как простой литературный труд.

Были Кришнаиты и в Советском Союзе, как и многие другие религиозные течения они тоже подвергались гонениям, а некоторые из последователей учения даже оказались в тюрьме.

На часах 7−10 утра, морозное весеннее утро, я еду по довольно разбитой улице поселка Калиновка на окраине Екатеринбурга. Местные жители еще только собираются на конечной автобусной остановке, чтобы поехать на работу. Немного поодаль находится малоприметный одноэтажный дом с пристройками. Единственное, что кажется нетипичным — это довольно просторная заасфальтированная парковка перед ним. А в остальном — совершенно обычный частный дом, каких только в Екатеринбурге тысячи. И именно в этом доме располагается храм Общества сознания кришны.

Сразу после «предбанника» я оказываюсь в просторной прихожей. Запах сандалового дерева и палочек с благовониями, кажется, даже въелся в стены.

На входе меня встречает Юрий, который будет проводить службу. Это высокий худощавый мужчина около тридцати с очень сосредоточенным и немного отстраненным взглядом. Кроме него в помещении еще примерно пять человек. Если не считать традиционных кришнаитских одежд, это совершенно обычные люди. Только при встрече вместо «привет» они говорят «Харе Кришна», и за то время, которое я проведу здесь, я это выражение услышу не менее двухсот раз.

Юрий представляет меня собравшимся и заодно спрашивает у всех согласия на съемку — никто не возражает. «У нас тут религиозная демократия», — полушутя комментирует он, после чего мы отправляемся на небольшую экскурсию по храму.

Дом не очень большой, и самую большую комнату занимает зал для служб, площадью не более тридцати квадратных метров. В одной из стен оборудована ниша, закрытая шторами. Возле противоположной стены стоит деревянный трон, на котором восседает какая-то статуя. На вопрос «кто посадил памятник» Юрий терпеливо объясняет, что это статуя Шрила Прабхупада — идеолога и основателя Международного общества сознания Кришны. Такое изваяние является обязательным атрибутом любого храма Общества, и поклонение ему — это обязательный пункт при проведении служб. Выглядит статуя, кстати, настолько реалистично, что при входе я невольно приветственно киваю головой.

Службы начинают проводить с самого раннего утра — примерно с 4−30, но участвуют в них лишь те, кто постоянно живет при храме. Таких называют «студентами», и основное их занятие — штудирование «Бхагавад Гиты», индуистского священного писания, плюс разнообразная хозяйственная деятельность: уборка, приготовление еды и прочее.

Больше всего людей бывает на утренней службе, которая начинается в 7−30, хотя большим это число все равно не назвать: обычно это 10−12 человек. Вообще же, общее число членов общины даже Юрий мне назвать не смог. Например, в группе ВКонтакте состоит более трех тысяч участников, на мероприятиях и фестивалях общины бывает примерно до пятисот человек, а постоянно при храме бывает полтора-два десятка, так как обязательного присутствия на всех службах не требуется — все по собственной воле.

Постепенно в зале собирается около 10 человек. Каждый входящий совершает два поклона в землю: один в сторону алтаря, другой в сторону изваяния Прабхупады. Когда все собрались, один из молодых людей дует несколько раз в настоящую морскую раковину — я думал такое только в исторических фильмах бывает, — и в храме начинается служба.

Началась служба с поклонения алтарю, на котором размещены два изваяния земных воплощений Кришны (по крайней мере, именно так я понял) и различных индуистских изображений. Зал поделен на две половины: справа собрались мужчины, слева — женщины. Кстати, состав общины был очень разноплановым — это было понятно даже по тем десяти человекам, которые собрались здесь: пара молодых людей хипстерского вида, более взрослые мужчины 30−40 лет, пара ребят, которые вполне сошли бы за обычных офисных клерков, пара девушек 23−25 лет, на запястье одной из них был браслет из роддома, женщина около 50 — словом, какой-то единый социальный потрет типичного екатеринбургского кришнаита никак не складывался.

Юрий позднее рассказал мне, что описать типичного прихожанина не сможет даже он: все люди из разных социальных групп, разного образования и разного возраста, и объединяет их только вера и стремление к истине. Кстати, термин «религия» здесь используется не часто, чаще — философия, традиция и учение.

Вся служба ведется на санскрите — древнем языке, который, кстати, стал основой для многих европейских языков, хотя понятней от этого содержание молитв и гимнов не становится. Через пару минут один из присутствующих протягивает мне книгу с молитвами и предлагает подпевать, хотя на что он рассчитывал — не понятно, так как я даже не смог понять, с какого места нужно включаться. Зато в книге был перевод молитв, и это внесло хоть какую-то ясность.

После поклонения алтарю все присутствующие разворачиваются к статуе Прабхупады и начинают поклонение ему. Сначала каждый совершает поклон и кладет к ногам проповедника несколько розовых лепестков, а затем начинается распевание священных гимнов, которое постепенно перетекает в полноценный концерт: барабаны, аккордеон, тарелки и очень неплохо поставленное хоровое пение. Стоит отметить, что эмоциональный эффект, несмотря на санскритские тексты, впечатляющий: временами возникало сильное желание захлопать в ладоши в такт, мешал фотоаппарат в руках.

Общие впечатления — примерно такие же как от службы в обычной церкви. Да, люди на первый взгляд ведут себя странно и необычно, но у этого есть своя логика, и они явно получают от этого удовольствие.

Завершается служба тем же звуком морской раковины. Примерно половина людей после этого уходит по своим делам, а 5−6 человек остаются на лекцию. По большому счету, это смесь проповеди и семинара: ведущий берет одно четверостишие из «Бхагаватгиты» и проводит его тщательный разбор. Для непосвященного это примерно как начать смотреть индийский фильм с середины: много имен, сложный сюжет и ничего не понятно, так что пересказывать содержание лекции смысла нет. Скажу лишь, что к концу занятия я кое-что успел понять, и даже поучаствовал в небольшой дискуссии.

После лекции меня приглашают на завтрак. Кстати, кухню при храме можно даже назвать профессиональной: хорошее оборудование, большие котлы, духовые шкафы. Используется это постоянно, в первую очередь, для небольшого кондитерского магазина при храме, а, во-вторых, для приготовления еды на больших фестивалях, которые община время от времени проводит.

Меню, понятное дело, строго вегетарианское: каша из толченого пшена с травами, каша из риса и чечевицы с морковью, щедро приправленная куркумой, лепешки, сладкий молочный десерт с бананами, порезанные дольками яблоки и апельсины, а также какой-то напиток на основе имбиря и апельсинового сока — на вид и вкус все довольно непривычно, хотя на удивление съедобно. Однако на всякий случай меня предупреждают, что еда освященная, и поэтому съесть нужно все.

Для завтрака мы поднимаемся на второй этаж дома, где оборудовано что-то вроде спортзала и зала для медитаций. Кто-то из присутствующих здесь занимается йогой, кто-то продолжает молиться, кто-то читает с планшета, а кто-то просто завтракает.

— Осталось только грушу повесить, — комментирует присутствующий здесь парень довольно безобидного вида. — На самом деле, мы не всегда такие уж миролюбивые, — полушутя добавляет он.

— Вообще, наша вера позволяет нам отвечать насилием, если иных способов защитить себя нет, — отвечает Юрий более подробно.

Действительно, непротивление злу насилием — идея довольно новая, а до этого последователям Кришны приходилось ежедневно защищаться от нападок на себя и на свою веру. Сейчас такое происходит не часто, как говорят сами члены общины, да и выглядят они не так уж безобидно.

Меня приглашают в круг, и мы начинаем беседовать. Обстановка довольно расслабленная и неформальная, хотя некоторая иерархия все же ощущается. Юрий здесь на правах главного, и первое слово всегда за ним.

— А почему для своих шествий вы выбираете центр города? — интересуюсь я. — Многие, например, полагают, что вы и в лесу мог ли бы маршировать.

— Представьте себе, что вы посмотрели хороший фильм или прочитали умную книгу, — задумчиво отвечает Юрий. — Вы же не пойдете об этом в лес деревьям рассказывать. Вы поговорите о своем позитивном опыте с окружающими людьми. С нами то же самое: мы открыли для себя божественную благодать и хотим поделиться этой радостью со всеми людьми. Кроме того, само имя бога тоже имеет священную силу, и на тех, кто слышит его, тоже нисходит благодать. Именно поэтому мы и стремимся проводить шествия в наиболее людных местах. Кстати, крестные ходы у православных проводятся по такому же принципу.

— Кстати, с православными активистами у вас проблем не было?

— Да, было некоторое недопонимание несколько лет назад, но это все в прошлом. Вообще, с христианами у нас гораздо больше общего, чем различий. Многие из них хорошо к нам относятся даже среди священников.

— А за счет чего финансируется община? Ведь даже коммунальные платежи за этот дом довольно большие.

— Источников не так много. Что-то идет за счет пожертвований членов общины, ведь у всех есть основное место работы, источники дохода. У нас есть небольшое кондитерское производство, плюс мы торгуем различными этническими товарами. Еще иногда поступает помощь от бизнесменов. Например, нам иногда здорово помогает с продуктами владелец крупной сети супермаркетов.

— Внутри общины существуют какие-либо жесткие правила?

— Есть четыре главных правила, которые связаны с нашими религиозными принципами: аскетизм, чистота, милосердие и правдивость. Милосердие означает запрет на насилие, в том числе по отношению к животным — отсюда вегетарианство. Чистота подразумевает запрет на непристойные связи, правдивость подразумевает помимо основного запрет на азартные игры и махинации, а аскетизм означает неупотребление любых токсичных веществ. Но до принятия обета это скорее рекомендации, чем жесткие правила. Наказания за нарушения у нас не предусматриваются — наказывает Мать-природа.

— Как ваши близкие относятся к вашему выбору? Бывали конфликты в семьях?

— Это бывает по-разному. Дело в том, что почти все верующие — не только в нашей традиции — проходят через период фанатизма. С опытом у каждого верующего появляется навык, как строить отношения со своими близкими, но поначалу каждый верующий чувствует сомнения и ему нужно защитить свою веру, поэтому он начинает что-то фанатично делать или говорить по отношению к своим близким.

Завтрак подошел к концу, и ребята начинают расходиться по своим делам: одни отправляются на кухню, кто-то работать в лавку, а кто-то возвращается к мирской жизни. Мне же в дорогу собирают небольшой пакет сладостей и приглашают в гости еще раз. Пожалуй, зайти стоит — люди душевные да и готовят отлично.