На днях на встрече с журналистами первый заместитель председателя правительства, министр экономики и труда Свердловской области Михаил Максимов рассказал о стратегии «посткризисного развития Свердловской области». Стало быть, уф, кризис миновал. Осталось разгрести завалы.

Итак, положение дел, по словам замминистра, стабилизировалось. Основной показатель — индекс промышленного производства — колеблется на уровне 74-75 процентов. Доходы по налогу на прибыль снизились почти в 3 раза, по налогу на доходы физических лиц — более чем на 10 процентов. В целом кризис задел нас сильнее, чем другие регионы. Вот что поведал министр.

— Главные социальные проблемы, которые вызвал кризис, это безработица и долги по зарплате, причем на большинстве предприятий эти проблемы возникали одновременно. Удалось снять напряженность за лето?

— Пик задолженности по зарплате — порядка 215 миллионов рублей — пришелся на март. Сейчас долг — 95 миллионов. Количество организаций, имеющих долги по зарплате, сократилось в 3 раза — сейчас их 9. Практически весь основной долг сформирован двумя крупными проблемными предприятиями — Егоршинский радиозавод и «Амур». На предприятиях работают антикризисные комиссии. Принимаемые меры дают свои результаты. И все же сейчас мы имеем максимум зарегистрированной за этот год безработицы. До конца года, вероятно, тенденция сохранится. Причем будет расти именно количество зарегистрированных безработных. Реально предприятия сократили меньше половины из заявленных 30 тысяч работников, но часть все же сокращены и — встали на учет. Напомню, что пособие по безработице повысилось и составляет максимально 5635 рублей. В итоге многие из тех, кто не желал вставать на учет ранее, охотно идут на биржу и регистрируются. Хотя количество вакансий существенно меньше, чем количество зарегистрированных безработных.

— У областного правительства уже выработана стратегия выхода из кризиса?
— По цифрам видно, что ситуация в целом стабилизировалась. И ожидать существенного ее ухудшения, думаю, сейчас не стоит. Поэтому на первый план выходят те шаги, которые мы обсуждали год назад, работая над реализацией стратегии «20 на 20». Конечно, мы скорректируемся в показателях. Если тогда мы обсуждали, как нам выйти на рост в 11 процентов, то сейчас речь о таких цифрах не идет. Но от антикризисных мер теперь нужно переходить к более системным, долгосрочным.

Тот обвал, который произошел в четвертом квартале 2008 года, к счастью, не привел к катастрофическим последствиям. Сейчас на первый план выходит вопрос привлечения инвестиций на территорию Свердловской области, создание условий. Мы много за последнее время провели мероприятий, нацеленных на это. По инициативе Э. Росселя было подписано соглашение с Внешэкономбанком на выделение большого лимита на Свердловскую область, было много презентаций в Москве и за рубежом, проведенных по нашим инвестиционным проектам. Эту работу мы продолжаем.

— Как планируется помочь городам, где на грани краха находятся градообразующие предприятия?
— Речь сейчас идет не о том, что можно сделать с главным, градообразующим предприятием, а о том, что есть несколько серьезных проектов, находящихся в высокой стадии готовности. И что нужно предпринять со стороны властей, чтобы эти проекты были завершены. На первый план выходят вопросы реализации замороженных на время инвестиционных проектов.

— Означает ли это, что Свердловская область выходит на посткризисную прямую?
— Знаете, кризис точно позади, потому что кризис — это как землетрясение: вот оно произошло, и можно сколь угодно долго смотреть, но землетрясение уже случилось. Вопрос, какие будут для нас последствия этого кризиса, количество жертв. Так вот сейчас ситуация стабилизировалась, и нужно переходить к той повестке, которая всегда была для нас актуальна. Кризис — это когда впереди неопределенность, вы не понимаете, что же дальше будет происходить.

Сейчас выстроены механизмы устранения проблем, связанных с кризисом. В первую очередь это — безработица. У нас губернатором защищена самая большая программа среди регионов, которая продлится и на следующий год. Выстроен механизм недопущения попадания предприятия в процедуру неизбежного банкротства, поставлен барьер рейдерству. Даже если предприятие заходит в процедуру банкротства, прилагается максимум усилий, для того чтобы трудовой коллектив, производственный цикл были сформированы. Точка по бюджету будет поставлена где-то в середине сентября. И тем самым, мы завершим решение основных проблем, связанных с кризисом. Первое, на чем мы сосредоточимся дальше, это конкретно инвестиционные проекты.

— А как же вторая волна кризиса, в частности, банковского, о которой говорят аналитики?
— Это будет связано с тем, что есть еще большое количество проблем, находящихся в стадии решения. В том числе проблемы банковского сектора. И еще вопрос, как банковское сообщество справится с реструктуризацией кредитов, которые могут быть невозвратными. Но многие банки уже решили вопрос создания резервов под такие кредиты. Для них уже сама проблема ясна, и, мне кажется, они в состоянии справиться с этой задачей. Просто это длительный процесс. Он займет еще года полтора.

— Во что сейчас инвестируют, и кто эти инвесторы?
— Основной объем инвестиций осуществлялся за счет кредитных ресурсов, а также собственных средств предприятия. Та же структура и сейчас. Доля иностранного капитала как была несущественной в общем объеме инвестиций, так и осталась. Металлургия завершает программу модернизации и пока останется для нас локомотивом.

— Как малый бизнес в Свердловской области пережил и переживает кризис?
— За время кризиса число малых предприятий выросло, регистрируются новые. Динамика положительная. Эдуард Эргартович постоянно поднимает вопрос о поддержке малого предпринимательства. Первоначально в нашей программе поддержки занятых было порядка 700 человек, сейчас мы это количество увеличили до 2400. Мы стараемся поддерживать людей, которые потенциально могут заняться каким-то своим делом. Помочь образованием, пусть небольшими, но деньгами. Губернатор предложил руководству Роструда рассмотреть возможность переезда людей из города в сельскую местность. У нас колоссальное количество заброшенных домов. Стоило бы давать человеку средства для восстановления жилья и начала жизни на селе.

— Сделало ли Министерство экономики выводы из кризиса?
— Еще в конце 2008 года мы говорили, что наш уровень производительности, соотношение общих затрат не идут ни в какое сравнение с аналогичными показателями более развитых экономик. Говорили о рисках — при создании стабфондов и инвестиционных фондов, о необходимости формирования ресурсов, позволяющих решать долгосрочные проблемы. Нужно принципиально менять структуру занятости. То, что мы оказались в ситуации большего падения по сравнению с другими регионами — лишнее доказательство необходимости изменения структуры нашей экономики. У нас есть для этого все предпосылки.

С одной стороны, мы сильно зависимы от своих градообразующих отраслей, и больше других пострадали. Но с другой стороны, мы сильнейший регион, и масштаб нашей экономической мощи, благодаря наличию той же металлургии, несопоставим с огромным количеством других экономик. Мы можем себе позволить создать инвестиционный фонд в 2-3 миллиарда рублей даже в таких сложных условиях. Для других регионов это неподъемная задача. Так что минусы нужно превращать в плюсы и пользоваться ими.

— Сейчас в правительстве и Госдуме ходят слухи, что крупнейшим налогоплательщикам, возможно, предоставят пятилетнюю отсрочку по долгам и кредитам. В Свердловской области есть предприятия, которых бы это коснулось?
— Если говорить о федеральном уровне, там шла речь относительно закона о банкротстве. И пятилетний срок рассматривался как возможность для реструктуризации задолженности. Было желание создать механизм, который бы позволял предприятию получать передышку от требований кредиторов — получать хорошие условия по реструктуризации задолженности. А не переходить в процедуру конкурсного производства или даже внешнего управления. Если такие поправки в законодательство будут приняты, конечно, они многим предприятиям, в том числе и на нашей территории, помогут.

— Не так давно правительство одобрило новую концепцию межбюджетных отношений, и там есть пункт, что монорегионы обязуют создать некие стабфонды. На ваш взгляд, стоит ли сейчас создавать у нас такие стабфонды и, главное, есть ли из чего их сейчас создавать?
— Вопрос по стабфондам мы поставили еще в 2008 году, предлагали создать такой у нас. Первое, хотели обеспечить подстраховку в случае кардинального изменения источников доходов и второе, чтобы часть средств из этого фонда направлять на стимулирование инвестиционной активности на территории области. Мы уже тогда столкнулись с тем, что бюджетный кодекс не позволяет в нормальном формате реализовать эту процедуру. Поэтому создание условий в законодательстве для того, чтобы было можно такие фонды образовывать, уже шаг в правильном направлении. Но в этом и следующем году мы вряд ли сможем туда направить существенные средства.

— В других регионах успешно используются налоговые инструменты для поддержки предприятий и инвестиционных проектов. Как обстоит дело с этим у нас?
—  Еще в начале года мы приняли решение индексировать земельный налог и кадастровую стоимость. Мы рассматриваем меры по крупным инвестиционным проектам — такие, как предоставление пониженных ставок, налоговые льготы и пр. Другое дело, что фундаментально большинство этих рычагов лежат на федеральном уровне.

— Что будет с топливно-энергетическим комплексом? Например, стоимость бензина в области на 5-7 рублей дороже, чем в той же Башкирии. А с 1 января повышаются в два раза транспортный налог и акцизы на бензин.
— Вопросы налоговой составляющей в стоимости бензина, к сожалению, не в нашей компетенции. В Башкирии своя ситуация. В целом же вопрос об уровне жизни никуда не исчезает. Заработные платы по итогам полугодия не выросли. Ясно, что реально это означает снижение. Поэтому мне кажется, что в начале следующего года ситуация должна измениться. Опять начнется постепенный рост зарплат. Сейчас уже профессионалы, ранее уволенные, находят себе нормальную работу. Опять начнется конкуренция за кадры, и дело пойдет. Про бензин и транспортный налог — в области мы приняли решение его не повышать, хотя соблазн был — это давало бы дополнительно несколько миллиардов дохода в областной бюджет. Но это ударило бы по карману людей. Так что налог просто индексируется на уровне инфляции.