2157 год. Двадцатилетний студент с планеты Земля, путешествуя по галактике, открывает новую планету — Саракш. Здесь царят военная диктатура, подавление личности, дезинформация и тотальный контроль. Но именно здесь Максим встречает друга и обретает любовь. Спасать планету и ее обитателей, естественно, тоже приходится землянину… На экраны выходит новый фильм Федора Бондарчука по роману Стругацких «Обитаемый остров».

Фильм снимался два года под завесой тайны — актерам запрещали даже давать интервью. И вот режиссер Федор Бондарчук, продюсер Александр Роднянский и исполнители главных ролей, студенты Театрального института им. Щукина Василий Степанов, Юлия Снигирь и Петр Федоров приехали представлять свое творение. Для начала — несколько цифр: было отснято 120 км пленки, 70 инопланетных объектов, 4000 планов, 20000 дублей, 7000 человек массовки, сшито 3000 костюмов и 400 пар обуви, использовано 450 кг грима. Бюджет фильма приближается к 50 миллионам долларов. Вот что рассказали создатели первого российского science-fiction action.

— Что заставило обратиться именно к фантастике?
Бондарчук: — Был монтажно-тренировочный период картины «9 рота», когда Александр Роднянский сказал мне: — Обрати внимание на книжку «Обитаемый остров». Я говорю — я знаю ее, читал в детстве.

Как всех Стругацких, как всего Лемма, под столом, за столом, над столом. И вот нынче я прочел ее уже, будучи 38-летним. Почему Стругацкие? Потому что «Обитаемый остров» и через 40 лет актуален. Тогда уже редактура вычеркивала многое, непонятно, как «Остров» прошел тогда в России как книга, но на сегодня он звучит очень актуально и верно. В нем поставлены общечеловеческие проблемы. Поэтому это блистательная литература.
Но я подумал, что снять это невозможно. Так ему и сказал.

Как возможно снять танковую атаку во время атомной бомбардировки? Как можно снять город мутантов, или 63 съемочных объекта? Как можно построить несколько городов, линию передач, огромные башни-ретрансляторы, департаменты, танки, которые будут ездить и стрелять? Как можно построить Саракш, вывернутый наизнанку? Как найти Максима, который у Стругацких очень явный… загорелый, выше всех на голову, широкоплечий, белозубый, голубоглазый? Надо было придумывать мир постатомной катастрофы, мир Саракша. Два с половиной года шла подготовка к съемкам — талмуды эскизов, зарисовок. Но самая большая проблема была в отсутствии актеров. Юля Снигирь (Рада) появилась за полгода, а Вася Степанов (Максим) и вовсе — за несколько недель до съемок.

Я ответственно заявляю: то, что вы увидите на экране, отличается от всего, сделанного российским кинематографом доселе. Были другие Стругацкие, абсолютно авторские, гениальные порой, но другие. Фильм Лопушанского, скажем, снимался на улицах Петербурга или Кронштадта. Мы же нарисовали небо, сдвинули линию горизонта, вывернули планету наизнанку — создали действительно неповторимый мир братьев Стругацких по Бондарчуку. Такого фильма еще не было в российском кино.

— Почему в этом фильме вы делаете ставку на неизвестных, нераскрученных актеров?
— Большое заблуждение, что российские актеры гарантируют кассовые сборы. На «9 роте» я делал ставку на молодых актеров. Там племянник мой Костя Крюков, дебютант, впервые увидел камеру так же, как Вася Степанов. Артур Смолянинов и Ванечка Кокорин до этого сыграли только у Бахтиера Худойназорова в фильме «Шик». Этих дебютантов окружали достаточно именитые актеры, в том числе и я. В «Острове» актерский состав, окружавший молодых, был еще сильнее и мощнее, чем в «9 роте».
С молодыми актерами мне работается потрясающе. В обстоятельствах Саракша увидеть лицо, которое ты знаешь по фильму или сериалу было для меня невозможно.
И «9 рота», и «Обитаемый остров» — проекты колоссальные по размеру, по сложности. Поэтому молодые актеры осознают, что для них это некий билет в большой кинематограф. С этого момента может начаться качественно новая жизнь. Как у Леши Чадова, который после «9 роты» сказал себе, что больше не будет сниматься в сериалах. И до сих пор в них не снимается. Это его путь, я его не разделяю, но это его выбор. Петр Федоров параллельно сам начал заниматься режиссурой. Они молоды, горят желанием работать по 24 часа в сутки и больше, если надо.
Они истовые люди, и это Господь Бог мне послал Васю Степанова, Петю Федорова и Юлю Снигирь.

— После стольких изменений в сценарии сохранилась ли социальная составляющая книги Стругацких?
Роднянский: — Было 28 версий сценария, а изменений — несколько тысяч. Мы хотели сохранить дух и букву Стругацких, экранизировать тщательно и бережно. Учитывая, что книга была написана в 1967-68 годах, ее конечно надо было адаптировать. Но сам факт, что 40 лет спустя произведение звучит актуально, говорит о том, что мы имеем дело с большой литературой, способной выдерживать испытания временем. Интересно, что многие фразы и диалоги звучат и воспринимаются теперь иначе, чем четыре года назад, когда мы запускались.
Думаю, сам Борис Натанович посмотрит фильм буквально на днях. Но его родные и близкие очень удовлетворены нашим кино — впервые снято близко к литературе. Фильмы, о которых вспоминал Федор, были фильмами, где режиссеры боролись с материалом. В нашем случае мы сохранили дух произведения. Оно и сегодня спокойно адресуется широкой аудитории, от школьников до высоколобых интеллектуалов. Литература Стругацких и раньше объединяла очень многих, это не секрет.

— Насколько тесно в процессе работы вы контактировали с Борисом Стругацким, видел ли он отснятые материалы? И возникала информация, что вы пользовались версией романа, содержавшей эпизоды, не вошедшие в окончательный вариант книжки.
Роднянский: — Он сразу поддержал идею, ему очень понравилась «9 рота». Он посчитал, что Бондарчук это режиссер, способный создать убедительный и достоверный мир. А, собственно, от фантастики, по мнению Стругацкого, это и требуется: убедительность, отсутствие изменений в жанре. В работе над сценарием были восстановлены первые версии. Вся аудитория знает Максима как Камерера, а не Ростиславского. И мы сохранили Камерера, отказавшись от варианта с русскими фамилиями. Как вы знаете, фамилии в романе были заимствованы из справочника Союза албанских писателей. Все эти ротмистры Чачу, и прочее — это албанские литераторы, которые спустя 40 лет, благодаря фильму и книжке оказались помянуты. Сам Борис Натанович никогда не пишет сценарии, поэтому мы привлекли Сергея и Марину Дяченко, больших мастеров жанра и профессиональных сценаристов.

— Как удалось доснять явно недешевый фильм? Что вообще ждет русский кинематограф, стоит ли нам ожидать таких премьер в будущем?
Роднянский: — Не думаю, что кризис это удар по кинематографу надолго. Наша проблема была не столько в финансировании фильма «Обитаемый остров». При наличии серьезной идеи (в данном случае на основе любимого романа), сильного, уважаемого режиссера (Федор Бондарчук), мы просто обращаемся к тем, кто может финансировать. Да, фильм дался нелегко. Но я не думаю, что кризис ударит по такого рода сегменту производства. Кризис, безусловно, изменит лицо киноиндустрии в плане сокращения количества компаний, количества производимых фильмов. Это катализирует процесс консолидации. Появятся крупные компании, способные стратегически планировать свое будущее. В конечном счете, думаю, зритель не потеряет. Если сегодня снимались двести фильмов, из которых в прокат выходило 50, из которых десять возвращали деньги, и лишь три добивались результата; то завтра будут производиться 40-50 фильмов. Но качественных. С точки зрения качества кризис может сказаться оздоровительно.

— Была информация, что фильм пойдет в американском прокате. Это правда?
Бондарчук: — Я могу гордиться, у меня есть агент.
Роднянский: — Это знаменитый голливудский агент, в этом году, впервые в своей жизни, мы обратились к услугам агентства. Им понравился фильм, они повстречались с Федором и решили вести его дела. Уильям Моррис Эдженси ведут как мэйнстримовские, так и внестудийные картины. Это они ведут дела Тарантино, Родригеса, Гуса Ван Санта. Единственным россиянином, с которым они работали до сих пор, был Тимур Бекмамбетов. Они и сыграли ключевую роль в его голливудской судьбе, чему мы все и рады. Мы ему симпатизируем, он наш товарищ, и его успех — польза для всех. Факт, что в Америке фильмы на других языках, не на английском, выходят чрезвычайно редко. Исключением были лишь два китайских фильма — «Крадущийся тигр и спящий дракон», это самый большой успех, и второй — значительно меньший успех — «Герой». У русскоязычного кино шансов не было. Но с «Обитаемым островом» они хотят попробовать. Лента точно будет в прокате в больших городах Америки. Они уверены в большом потенциале фильма с точки зрения его проката на DVD, что обычно приносит там основные дивиденды. Нужно закончить фильм и выпустить его дома.
Бондарчук: — Мы не заканчиваем жизнь, мы ее только начинаем. Идет прокат первого фильма, и уже начинается промо второго. Время очень быстротечно. Полгода вы будете жить в Обитаемом острове.
Роднянский: — Главное, чтобы не на нем…

— Нынешняя ваша картина очень эпохальна. И вас начали сравнивать с вашим отцом, знаменитым Сергеем Бондарчуком, с его «Войной и миром». Как вы сам считаете, было ли что-то общее в вашей манере съемок, в подходе к ним?
— Здесь можно долго рассуждать о преемственности поколений и т. д. Я расскажу маленькую историю. В трейлерах и рекламных материалах к «9 роте» в день Победы шли рекламные ролики, смонтированные из отрывков из «Судьбы человека» (прощание Андрея Соколова перед уходом на войну), танковой атаки из «Они сражались за родину» и — кадрами прощания Воробья и наступления моджахедов на 9 роту из моего фильма. Кадры были идентичными! Причем я не просматривал фильмы своего отца перед съемками своих фильмов. Я не смотрю фильмы своего отца, я их знаю наизусть. Но все было снято так идентично, что я был поражен. Это гены или не гены, судить сложно.

— Любопытно, как работалось с режиссером молодым актерам?
Степанов: — Замечательно работалось, потрясающе, очень комфортно. Ключевые сцены он очень эмоционально разъяснял. Идти за ним было легко. А еще спас меня от Гоши Куценко, который, для придания мне брутальности, хотел меня утопить или проехаться чем-нибудь по лицу.

— Как вам перспектива проснуться знаменитым?
Степанов: — Она, прежде всего, пугает. Я даже не знаю, как реагировать. Вообще, предпочитаю решать проблемы по мере поступления. Если придет такой момент, уже и буду думать, как выкручиваться.

Бондарчук: — Вот мой племянник Костя Крюков появляется просто везде, каждой бочке гвоздь. Открываешь любой журнал — там он. Говорю — успокойся, остановись, ты после «9 роты» не сделал ничего, чем можно было бы гордиться. Так вот в отличие от него, Вася Степанов просто «по углам шарится», его не видно. Вот группа выходит под фотовспышки, а Вася в уголок прячется. Такой человек. Уверен, что судьба его сложится хорошо, интересно. На сегодня красивее актеров в России я не знаю. С таким лицом и при этом — серьезной внутренней мужской харизмой — людей очень мало.

— Что нам ждать от второй части фильма? И какие планы у вас на ближайшее будущее?
— Первая часть — это детский сад по сравнению со второй частью. Если первая часть это интредукция в мир Саракша, рассказ о главном герое, о людях, которые гоняются за Максимом, о влюбленности и разлуке, то вторая часть — просто сильнейший экшн. Там секунды времени пролетают очень быстро, фильм полон спецэффектами и интересными приблудами, которых вы еще нигде не видели. Там и падение цеппелина из амальгамы в воду, уникальные подводные съемки, реальные танки, ядерный взрыв, который по количеству заложенного тротила можно заносить в Книгу рекордов Гиннеса. Много чего нового и интересного.

— Почему стоит смотреть этот фильм?
Снигирь: — Я уверена, что ваше настроение изменится в процессе просмотра. Зайдете с одним настроением, выйдете с другим.

Бондарчук: — Юля сказала точно. Я говорил с Андреем Кончаловским, утверждавшим, что кинематограф не может изменить душу человека. Он имел в виду большой коллективный разум. Я с ним не согласен, потому что думаю, что после просмотра фильма или художественного произведения, человеческая душа меняется к лучшему. И это самое замечательное! Я киноман, смотрю все, что происходит в кино, что производят Голливуд и -российский кинематограф. Точно — ничего подобного «Обитаемому острову» вы не видели.

Роднянский: — В идеале было бы здорово, если бы какая-то часть зрителей испытала удивление, что в столь непривычном для них материале, в мэйнстримовском кино они испытали чувства, которые, как правило, имеют отношение к авторскому, индивидуально скроенному кинематографу. Это было бы приятно и неожиданно. Они бы задумались.

Степанов: — Мне кажется, люди будут выходить из зала с позитивом. С гордостью за то, что мы можем это делать.