Они — «большие специалисты по глубоким личным переживаниям и возвышенным размышлениям». Их музыка — для черных интеллигентов, романтически маргиналов, рефлексирующих аутсайдеров и ортодоксальных лузеров. Вам кажется, вы не относитесь ни к одной из этих категорий? А вы послушайте — вдруг понравится? Конечно, среди их поклонников — не только романтичные маргиналы и ортодоксальные лузеры. Видео на песню «Счастье есть» вошло в список 40 лучших клипов 2007 года. Ребята не мелькают бесконечно в телеэфире, но на живых концертах — неизменные аншлаги. В зрителях полно интеллигентов с кризисом среднего возраста и — отличным чувством стиля. Эту питерскую группу знают и любят не только в России — американцы выстраивались к ним в очередь за автографом на знаменитых фестивалях в Рочестере и Торонто, где Billy’s Band были хелдайнерами.

Они частые гости и в Екатеринбурге. В этот раз музыканты приняли участие в презентации гастрономического журнала «Стол».

Сегодня наши гости — лидер группы Билли Новик и гитарист Андрей «Рыжик» Резников.

— Нет, меня стали звать Билли года, наверное, с 1999. Получилось, что те люди, которые не слишком меня знали и познакомились со мной уже в то время, когда мы играли ковбойские песни в Billy Dilly’s Band, считали, что если группа так называется, то один из персонажей обязательно должен быть Билли. И потом у нас была такая мода: придумать себе дебильные имена типа Гарри, Билли, Джонни. Мы любили подходить и, очень сильно хлопая друг друга по плечу, говорить: «Эй, Джонни, как твоя старая задница?!» Что-нибудь в таком духе.

— Вы что сильно начитались романов Вальтера Скотта?

— Да нет, просто как иногда говорят, «перло», был такой кураж.

— Что такое «отечественный экологический гавноджаз», можете объяснить?

— Это уже немного отжившее и отработанное понятие. Это неологизм, такой примитивный песенный джаз. Если помните, был термин «гавнорок», по аналогии мы придумали «гавноджаз». Он характеризует наше отношение к собственному творчеству. Но потом мы подумали, что приставка к джазу получается какая-то невозвышенная. А мы же возвышенные! Экологический — потому что он не причинил вреда ни одному живому существу. Тестировали и на людях, и на животных — вреда не приносил! Сейчас мы склоняемся к тому, что этот стиль называется «романтик алкоджаз» из Питера. Близкий людям с кризисом среднего возраста, или приближающимся к нему, или из него выходящим.

— Наоборот, это альтернатива потреблению настоящего спиртного. Слушаешь такой джаз, и тебе становится хорошо и расслабленно. Это полная замена алкоголя. Может быть, это можно сравнить с никотиновым пластырем. Только там субстратом является никотин, а здесь — алкоголь… Я его пробовал, его даже в самолете бесплатно дают. Я же раза три бросал курить…
Знаете, в детстве мне давали слушать Армстронга. А у нас была игра в пьяниц — надо было раскрутиться, а потом шатаясь, ползать по двору. Выигрывал тот, кого родители забирали позже всего. Так вот, впервые я услышал Армстронга классе в пятом, его мне дал послушать мой папа, который был в разводе с мамой… Когда я приезжал, он ставил мне музыку. И я подумал, что это круто, очень подошло бы к нашей игре. По сути, мы были настоящими пьяницами без капли спиртного внутри. Вот откуда это пошло. Потом конечно был период, когда я лично потреблял, но сейчас уже бросил — в промышленном масштабе уже не пью. Иногда — на день рождения или Новый год. Это может стать очень плохой привычкой — я вижу, как люди, которые долго пьют, теряют мотивацию. А больше всего на свете я боюсь потерять мотивацию!

— Это такая воля к жизни, воля к тому, чтобы ты что-то делал. Это самая хрупкая часть меня на сегодня, я берегу ее как зеницу ока.

— Билли, ваше прошлое патологоанатома, ваша нежная любовь к Тому Уэйтсу — характеризуют вас как человека оптимистичного и светлого или все-таки наоборот?

— Вообще по натуре я как раз очень пессимистичный и темный человек, но почему-то все думают по-другому.

— Потому что песни другие, светлые. Правда, вот и сатирики в жизни обычно люди невеселые, серьезные. Может, вы как они.

— Наверное. В общем, жизнь нелегка, это правда.

— Как вас воспринимают за рубежом? Вы ведь сам признаете, что делаете основной упор на тексте. Или у вас публика русскоязычная?

— В этом году нам удалось фантастическим образом прорвать эту безвыходную ситуацию за границей — а она была безвыходная! Едешь 6-7 тысяч километров от дома и играешь концерт по уровню на несколько порядков ниже, чем дома. Я имею в виду, конечно, качество концертов, не говорю о гонорарах. Черт с ними, с гонорарами! Надо всегда делать что-то за интерес, а потом уже, если повезет, может зарабатывать на этом деньги. И когда мы три раза съездили в Америку, мы поняли, что ситуация абсолютно непробиваемая и тупиковая. Эмигранты ходят на концерты не для того, чтобы слушать, а чтобы пообщаться между собой и — выпить с русскими, с другими русскими, чем те, которых они видят каждый день. Это то, о чем они страшно скучают. Они напиваются еще до того, как начнется концерт. Ну как так?

— Мы к ней не пробивались, это они к нам пробились, прислали нам приглашение в Торонто и в Рочестер. Причем — я думал, они шутят, — а они пригласили нас в качестве хедлайнеров! И когда мы приехали, и я воотчию увидел, что мы действительно хедлайнеры, наряду с Элом Грином, Маркусом Миллером и Мэсио Паркер, король джаза… я вообще боялся выйти на сцену! Когда увидел, кто сидит в зале, подумал, что не хочу позориться — лучше гордо умру за сценой… А потом подумал, что черт с ним, лучше все же помирать с музыкой. И мы пошли, и имели такой успех, что слов нет! В России нам даже не снилось, чтобы с первого раза так включилось зажигание. На второй наш концерт много людей просто не смогли попасть — на улице стояла очередь человек из ста пятидесяти. Они просто не влезли в зал.

— Вы тогда чувствовали себя более счастливыми, чем когда, как писали в прессе, вы «проснулись знаменитыми после новогоднего эфира 2004 года на НТВ»?

— А вот не было такого, что мы проснулись знаменитыми после новогоднего эфира! Это сказки. Это у рок-звезд, может быть. Я первый раз почувствовал себя знаменитым как раз в Рочестере после нашего первого концерта. Каждые пять минут на улице меня кто-то окликал, хлопал по плечу и говорил, что я очень крутой чувак. И колоссальная очередь за автографами была после сета! Все же это говорит о культуре! Русские люди — даже если это высококультурные концерты в театре — после концерта обступают кругом, берут автографы, общаются… Американцы все выстроились в очередь метров 30! Зато каждый из них чувствовал, что у него есть какой-то внутренний лимит, что он может спокойно поговорить со мной. Я тогда столько выслушал комплиментов, что — первый раз в жизни поверил в себя!

— И что, жизнь изменилась с тех пор?

— Жизнь стала легче. Я перестал комплексовать, корить себя, что я обманываю людей. Если даже старые и опытные американские любители джаза признали Billy’s Band, теперь я знаю, что это не полная фигня, и я никого не обманываю! Я тогда пробил какую-то очень большую внутреннюю стену. На самом деле я ведь не музыкант, я врач, поэтому мне было очень тяжело в музыке. Я ведь вижу, как на меня косятся настоящие джазмены. Они смотрят на меня так же, как я смотрю на Диму Билана… Правда, с тех пор, как мы пробили международные джазовые фестивали, смотрят так, что вообще жуть. Ощущение, что мы уже обманули не только русских, но и американцев…

— Так вы не тоскуете по телевизионной славе?

— Я бы сказал, что, несмотря на то, что нас показали сразу после президента, все в этот момент — сразу после пьют шампанское. Лицо закрыто, пузырьки, и никто, собственно, не отражает, что происходит на экране. Поэтому все, кто сказал нам, что нас видели сразу после новогоднего поздравления президента, видели наше выступление в повторе.

Андрей Рыжик: А что до раскрутки, так наоборот, хорошо, что нас не «заезжают» как некоторых артистов, не перекармливают нами публику. А мы при этом все равно собираем полные залы.
У нас был один пример с группой из Нижнего Новгорода, которая была ну ооочень популярна — не буду называть ее имени. Которая каждые полчаса была на телевидении и каждые десять минут на радио. Мы увидели, что у них концерт в Москве, а мы уже были на тот момент знакомы, и — напросились к ним на концерт. Пришли и увидели, что у такой популярной группы — полупустой зал! Несмотря на то, что они не так уж много концертов и играют. И мы так обалдели и подумали, может, и не надо на телевизор?! Потому что по телевизору уже все посмотрели, увидели, сказали «ну хорошо, отлично».

— Т. е. вы самодостаточны и довольны?

— Я против ротации, за то, чтобы зритель имел возможность выбирать. И зачем нам телевидение, пока мы собираем полные залы? Для чего оно нам? Оставим его на резерв. Когда дела пойдут на спад, а это рано или поздно случится.

Андрей Рыжик: Я себя вижу только сегодня. Максимум, завтра. Знаете, Рэй Чарльз говорил, что надо жить каждый день как последний, потому что однажды, черт возьми, ты окажешься прав. И он уже оказался.

Билли: Я в идеале хотел бы быть домоседом, жить дома в пригороде и никуда не ездить…

Андрей: А ты через пару неделек не сойдешь с ума от такого житья?

Билли: А что плохого в сумасшествии? Это будет новый этап в жизни. Сейчас меня тянет домой, а тогда меня будет тянуть уехать. Это варианты, разные мизансцены.

— Точно. Именно группа «Каста» — единственные рэпперы, которых мы признаем, считаем великими, заслуженными литераторами. И сами по себе они отличные люди. Мы большие друзья уже лет пять.

— Вы говорили как-то, что ключ к успеху это движение. А как оценить, понять, что это движение не по кругу? Так ведь тоже бывает…

— Ничего плохого нет в движении по кругу. Все спортсмены бегают по кругу, и это не мешает им быть чемпионами, ставить рекорды. Даже земля у нас круглая.