Скажите, вы хотели бы пожить без денег? Нет, конечно, не голодать и ходить в обносках, а просто — не заботиться о деньгах, не использовать их. Говорят, бывшие генсеки именно так и жили. Возможно, так же живут и нынешние. А как насчет простых смертных? В Екатеринбурге побывал художник Сергей Баловин, который — не пользуется деньгами.

Проект «Натуральный обмен» позволяет парню вот уже второй год жить, расплачиваясь за все только своими работами. За полтора года, благодаря «Натуральному обмену», Сергей Баловин сумел обставить свой дом, обновить гардероб и объехать несколько стран, не потратив ни копейки. За быстрые наброски художнику приносят все, что ему необходимо — от гамбургера до ноутбука. При этом у парня действительно очень интересная жизнь. Для начала — о том, как все начиналось…

— Это целая история… — рассказывает Сергей. — Рисовать я попробовал в детском саду. Мне было лет 5. Воспитательница задала всем детям задание — изобразить снегирей. Все ковырялись, а я даже не начинал. Вообще не знал, что делать. Тогда она взяла мой альбомчик и нарисовала птиц сама. Получилось неплохо. А когда мама пришла меня забирать, она увидела рисунок и решила, что это сделал я. Я маму расстраивать не стал, и с тех пор она убеждена, что сын талантлив. Когда я изъявил желание пойти в художественную школу, она не препятствовала, вспоминая снегирей. Потом я закончил художественный колледж в специальном классе для художников. Дальше был педуниверситет, где, отучившись, я остался работать преподавателем.

— Там и началась ваша «китайская история»?

— Да, среди моих студентов была группа китайцев. Они плохо говорили по-русски. Любимая фраза у них — «осень харасо». Среди них был один, говоривший более-менее по имени Лю Ган.

Лю Ган стал моим аспирантом и однажды представил мне другого китайца по имени Шень. Тот предложил сделать выставку моих акварелей в Китае. Я согласился. На зарплату педагога в России прожить сложнее, чем вовсе без денег… За 4 дня до моего вылета в Китай выяснилось, что товарищ Шень исчез в неизвестном направлении, т. е. «кинул». Но мы с Люн Ганом все равно полетели в Китай. И оказались в 12-миллионном мегаполисе Цынань, где мои студенты прикрепили меня к некоему дядюшке Щю.

По-китайски я знал только «нихао». И все же я понял, что выбранные товарищем Шенем картины — слишком современны. Здесь более консервативные вкусы и будет лучше, если я нарисую пейзажи типа «Осень харасо», «Зима харасо». И вот я нарисовал эти пейзажи — красивые картинки конвейерным способом. Выставочный зал оказался заполнен картинами под завязку. Выставка открылась в 8 утра, китайцы сразу раскупили все работы. И вот с пачками юаней я вернулся в Россию, убежденный, что в Китае не так уж и плохо.

Уволился из института и оформил новую визу в Китай. Я знал, что это не искусство, а скорее пародия на живопись 19 века… Была еще одна выставка такого же конвейерного свойства. Из провинции Шаньдунь я перебрался в Шанхай, где мне удалось снять замечательную квартиру. Вот там уже и начался «натуральный обмен». Это была идея, шедшая в противовес вот этому картиночному конвейеру. И вот натуральный обмен победил.

— Получается, отнюдь не финансовые трудности привели вас к проекту «Натуральный обмен»?

— Конечно, я зарабатывал нормально. Я дал объявление на русскоязычном форуме Шанхая, что буду рисовать портреты — за подарки. Люди приходили, приносили разные вещи. Так в доме появились микроволновка, стулья, пять чайников, семь сковородок. Можно уже было раздавать излишки. Но самое главное — появились новые друзья, и я стал периодически проводить у себя дома творческие вечеринки. Постепенно деньги закончились.

Тут очень кстати в гости ко мне пожаловали предводители русского клуба Шанхая. Моя квартира-студия им очень понравилась, и они предложили проводить вечеринки с платным входом. Я был удивлен, но согласился. Мы брали по 100 юаней за вход. Это что-то около 800 рублей. В принципе, немало за вход в квартиру. Особенно если учесть, что гостям предлагалось приносить с собой вино и закуски. И как ни странно, они несли!

Плата за вход была фиксированная, но никто ее не проверял, так что некоторые приходили бесплатно. Однако, на аренду квартиры — хватало. Русская публика Шанхая разделилась на два лагеря: одним понравилось, другие назвали меня аферистом, собирающим деньги за вход в квартиру. А потом пришла идея совершить кругосветное путешествие.

— Столь интенсивное общение в ежедневном режиме не надоедало?

— Немножко надоедало рассказывать одно и то же. Но я вспоминал актеров — они делают то же самое.

— Вам еще не захотелось завести семью?

— Поживем-увидим. Я пока не устал от нынешнего образа жизни. Иногда хочется осесть, но не получается, несет дальше. Я так живу уже три с половиной года, именно тогда начался проект, а два года назад я отправился в кругосветное путешествие.

— Почему вы называете это проектом?

— Это ярлык, конечно, как и художник, как и аферист. Так просто удобно.

— А может ли себя реализовать подобным образом музыкант?

— Я чуть играю на гитаре, это скорее, хобби. Еще с 14 лет пел Виктора Цоя и песни группы «Аукцыон». В своем путешествии я однажды застрял на 4 месяца в Индии и вот как-то у одного из прибрежных ресторанчиков меня остановили и предложили у них поиграть. Я зашел, поиграл. Думал, второй раз не пригласят, ничего же непонятно — я пел на русском. Нет, пригласили, накормили. Так два месяца я играл там по кабакам. Иногда мы импровизировали с местными музыкантами. Я понял, что многие музыканты так живут годами — кочуя. Был там один очень колоритный музыкальный дедушка.

— С чего вы начали кочевать?

— А я и не заканчивал. Меня зачали во Владивостоке, родили в Воронеже, с тех пор начались мои путешествия. У меня родители геологи, легко к этому относились. Ездили. Я 6 лет занимался каратэ, сам катался на соревнования. Два месяца без поезда или самолета — и все, уже не могу.

— Хорошо, художники, музыканты, а людям менее творческих профессий, желающим как-то изменить свою жизнь, что бы вы посоветовали?

— Мы живем в эпоху интернета, даже пост-информационный век, как сказал художник Дамир Муратов. Человек должен четко осознать, что ему нужно. Просто жить без денег — это не желание. У меня конкретная цель: живя без денег, я понимаю, чего я хочу от жизни. Хочу путешествовать, хочу свободы и — заниматься тем, чем мне нравится. Все это у меня есть.

Самое неприятное во всем этом — необходимость часто повторять одно и то же. Но я ведь делюсь опытом с людьми, кому-то это окажется полезным! На самом деле, это как в бизнесе: вы ставите цель, расписываете шаги для ее достижения и — действуете. Хотя я встречал путешественников, которые просто слоняются без всякой цели. Едут-едут, понравилось, остановились: «Останемся здесь». Мне интересно ставить задачу и справляться с ней.

— Можно назвать ваш образ жизни дауншифтингом?

— Это же когда ты сознательно отказался от чего-то… Когда я перешел на безденежный образ жизни, уровень моей жизни не ухудшился! Я же не аскетствую! Я ни разу не ночевал на лавочке в сквере. Мне нравится жить контрастно. То я сплю в спальнике на двухметровой кухне в хрущевке, а то, на следующую ночь, меня приглашают на лучшую виллу в Таиланде. И я понимаю, что никогда не оказался бы в этом месте, не будучи олигархом. А вот ведь, поди ж ты. И вот этот проект позволяет мне оказываться в подобных местах. Я каждый день питаюсь в ресторанах, причем достаточно дорогих.

— В продуктовые магазины вы не ходите?

— Нет, и слав Богу, всякие шопинги убивают уйму времени. Вот у меня довольно дорогие джинсы, уж не знаю, сколько они стоят… Мне их подарил владелец этого бренда в городе Новосибирске. Они оказались лучшими джинсами из всех, что я доселе носил.

— Вы нарисовали портрет этого человека?

— Не успел. Я в принадлежащем ему кабаке нарисовал просто какой-то набросок. Портрет он не слишком и хотел. Он просто хотел подарить подарок, не требуя ничего в ответ. Так что этот «дауншифтинг» он не совсем «даун».

— На вашем сайте в пункте «обмен», где перечисляются возможные «подарочные опции», есть такая — «секрет, но пригодится». Что дарили?

— Каждый день приходят такие секреты. Разные штучки, кулончики… Не все действительно пригождается. Бывают необычные вещи. Однажды в Москве на улице я рисовал людей, подошел мужчина-итальянец. Поглядел, попросил его нарисовать. В качестве подарка оставил мне бумажку с записью. Он оказался очень состоятельным человеком, владельцем пакета акций кока-колы. Сейчас просто ездит по миру с деньгами, проводит мастер-классы по бизнесу. Написал мне, что приглашает пожить в его квартире в Будапеште. Там у него специальная квартира для путешественников, коучей. Мало того, в квартире есть винный погреб, которым можно неограниченно пользоваться. Вот такой был один из подарочных «секретов».

— Среди возможных подарков у вас упоминается также «завтрак в постель». Когда предлагают, вы всегда соглашаетесь, или выборочно подходите к вопросу?

— Я так скажу, это случается чаще, чем предлагают такой подарок. Иногда случаются завтраки на траве. Это самый редкий случай. Недавно было в Петербурге.

Вы верите в удачу?

— Конечно, я верю, что все неслучайно.

— Вы, вроде, устраивали нечто вроде своей «бульдозерной выставки», по аналогии с разгромленной в 70-х годах прошлого века…

— Да, та случилась в 1974 году. Художники нонконформисты, протестовавшие против официального искусства и пропаганды, вышли на пустырь представить свои работы. Тут же приехали бульдозеры и сравняли выставку в землей. Событие получило широкий резонанс в прессе, о художниках узнали на Западе.

Сейчас работы участников той бульдозерной выставки ценятся выше, чем работы в ней не участвовавших. Мой проект был своеобразным исследованием и противопоставлением «нерынка» — рынку.

Я рожден в 1984 году, 10 лет спустя, и вот решил провести свою бульдозерную выставку, правда, уничтожались как раз конформистские работы. Я сам был за штурвалом бульдозера. В Шанхае я представил несколько страниц незаконченной книги, где есть эта история.

Главное — не то, что изображено на холсте, а та история, которая стоит за этим холстом. Самое главное — это жизнь.

— Что думаете о современном российском искусстве?

— Мне очень нравятся некоторые художники. Причем заметил такую вещь: когда познакомишься с художником лично, иногда начинаешь по-другому относиться к его творчеству. Не всегда зрителю удается все «считать».

Мне очень нравится то, что делает тот же Дамир Муратов. Менее душевно, но забавно и интересно то, что делает Василий Слонов или группа «Синие носы». Это даже не искусство, а скорее, стеб. Но это искренне и от души.

А в целом довольно много явлений не слишком интересных. Я понимаю, как это все устроено. Это все рынок. Художники стремятся туда проникнуть. Попасть в хорошую галерею довольно сложно. Студенты, выйдя из института, не знают, как применить свои навыки. С моего курса никто не стал художником. На Западе учат как раз себя продавать, выходить на рынок. С точки зрения умения писать западные художники часто — хуже наших. Не умеют, не могут.