Зураб Константинович Церетели — фигура легендарная, даже одиозная. Сколько творений рук его стоит по всему миру, столько же и ругательств падает на его седую голову. Однако маэстро не теряет хорошего расположения духа. Продолжает рисовать, лепить, проектировать, руководить Российской Академией художеств и, между прочим, шутить — как на словах, так и в произведениях. Как истинный грузин, он до сих пор неравнодушен к женщинам. И — вообще неравнодушен. Что, без сомнения, помогает ему быть настоящим художником и общественным деятелем. В Екатеринбурге Церетели провел множество встреч и мастер-классов на самом разном уровне. Ниже — кое-что из сказанного.

— Зураб Константинович, скажите, что для вас значит эта выставка, визит на уральскую землю?

— Знаете, мои выставки проходят в разных губерниях. Я вообще получаю огромное удовольствие, выезжая из Москвы: добрые лица, красивые женщины. На мастер-классах у меня в основном девочки. Радуюсь. Когда ругают меня — тоже радуюсь, это реклама. Надо не сидеть, а двигаться. Когда спрашивают, откуда у тебя такой тонус, я отвечаю — от людей, от общения с ними. Художнику необходимо чувствовать радость. Общение, радость — это воздух художника.

- Вы рисуете, даже общаясь с журналистами. Говорят, что ежедневно вы пишете по нескольку картин?

— Это правда. У профессионалов есть потребность рисовать. Андрей Вознесенский, ушедший из жизни недавно, записывал стихи тут же, как только они рождались. Так же и художник. Вчера я сделал две вещи, когда проводил мастер-класс для ребятишек. Они отлично работали с гуашью и акварелью, а с ними очень трудно работать! Они рисовали с натуры, фантазировали. И я нарисовал две картинки, оставил их там. Недавно на мастер-классе с детьми в Манеже, на день города, я тоже нарисовал картинку. Подошел Собянин, поблагодарил, я отвлекся. Поворачиваюсь, а работы моей нет, украли.

— По всему миру есть много созданных вами скульптур, в том числе и исторические образы. Вы явно неравнодушны к российской истории.

— Кто хорошо знает историю России, понимает, что все неизбежно перетекает в искусство. Потому я создал образ Петра. Ругали меня, потому что в Москве привыкли — Маркс, Энгельс, Сталин. И вдруг я делаю образ царя, Христа. Непривычно.

В Москве на Пречистенке, 19 у меня большая галерея, там 74 царя и князя российских. Я учил этнографию и археологию в Академии наук. Конечно, повлияла на меня Академия. Тогда же все было запрещено, но нам разрешали потихоньку. Мы даже рисовали копии фресок. Делать Храм Христа Спасителя было для меня легко и естественно. К тому же в моем арсенале были самые современные технологии. Когда Алексий II вошел в новый храм, он был удивлен. Все меняется, мы уйдем, и новые поколения будут делать вещи еще более прекрасные. Будете в Москве, посмотрите моих 74-х князей и царей. Я их не выставлял, они стоят у меня во дворе мастерской. Хотя мой Александр I находится перед зданием МИДа, Александры II и III — во Франции.

Кстати, скоро в Париже я открываю выставку отца Николя Саркози. Нервность, манера похожая, семейный характер виден четко.

— Зураб Константинович, правда, что в свое время вашу дипломную работу в Академии художеств вообще «завернули»?

— Я был под влиянием импрессионистов, вернулся из Франции. А тогда было запрещено слово «импрессионизм». Мане, Моне были врагами российского народа. У меня же были уникальные педагоги, они тихо показывали произведения мастеров — цветовую гармонию, многогранность. И мою дипломную работу действительно не приняли, сочли условной. Меня сняли с диплома. Сейчас я сижу в кабинете тогдашнего президента Академии художеств, надо мной — его портрет. Как вы думаете и мечтаете, так и надо шагать. Не надо слишком слушаться отцовских советов. Я имею в виду в искусстве.

— Насколько важно раннее обучение детей основам изо?

— В детском саду нам, маленьким, давали цветные карандаши. Необязательно быть художником, но рисование развивает глаза, мышление, руку. Это важно. Очень советую, чтобы дети рисовали. Моя внучка, ей 12 лет, рисует удивительно. Она скромная, работы даже не показывает, считает, что рисует плохо. Но я-то знаю! Детей надо не только любить, но и давать возможность раскрыться до конца.

Обычно на уроках рисования вокруг меня больше девочек, чем мальчиков. Кто виноват? Родители. Хотят мальчиков в коммерцию отправить. Мой отец тоже не хотел, чтобы я был художником, хотел, чтобы я был инженером. Потом стеснялся, умолял, чтобы я об этом никому не рассказывал. Ну, вот я последний раз сейчас сказал, и больше не буду.

— Исходя из вашего личного опыта, что самое главное для молодого, начинающего художника?

— Самое важное — знать азы. Вот Пикассо рисовал как классик, он чудесно знал анатомию. Потому его искусство дожило до сегодняшнего дня. Если у нас нет слуха, мы же не сможем на скрипке играть? Так и художник. Если не знает элементарных вещей, он не станет художником. Раньше нас заставляли рисовать трупы — на третий день. Кожа опускается, анатомию видно. Было очень сложно, теперь так не делают. Но это было полезно! Так что если есть базовые знания — ты уже гигант. Добавляешь свою индивидуальность, и получается здорово!

— Как вы относитесь к стрит-арту, это искусство или вандализм?

— Есть дизайнерское искусство, которое важно понимать. В Америке это модно. Если грамотно сделано, неплохо. Там есть специальные группы, которым это поручают, и они раскрашивают этими граффити город. В целом я «за». Искусством это назвать сложно, но это украшение, так или иначе. Вот если сейчас Микеланджело проснется и что-нибудь нарисует, это будет уникально. Все зависит и от художников.

— Какие художники современности вызывают у вас наибольший интерес и симпатию?

— Каждые пятницу-субботу-воскресенье я провожу мастер-классы. Убежден, нынешнее поколение — уникально. Только не надо торопиться с оценками, шедевр или наоборот. Вспомним, как опозорились великие писатели, которые поначалу жутко ругали Эйфелеву башню. Сегодня иногда случаются аналогичные ситуации. К искусству и его оценкам нужно подходить осторожно. А то у нас — все кричат, все разбираются. А вообще, все относительно. Я в свое время был в гостях у Дали. Гениальный художник! А Гала, жена его, говорит, мол, эта сволочь — вот это ее слова — давно в дом денег не приносил!

— Зураб Константинович, как вы оцениваете современное состояние российско-грузинских отношений?

— Представьте большую любовь. Муж жена, бурный роман — они же устают. Потом делают паузу. Так и здесь, после бурной любви — пауза. И потом начнется еще более серьезный и бурный роман.

— Как оцениваете Екатеринбург?

— Послушайте, смешно ведь, что у вас нет образа Петра. Екатеринбург появился по указу Петра! Почему нет образа Екатерины, чье имя носит ваш город? Вы должны заставить свое руководство содействовать созданию этих памятников. Это же история, ее надо знать! Я уже в четырех губерниях поставил образы святых, об этом просили первые лица. У вас такой гениальный город с уникальной историей, а фактов нет. Еще не поздно, ошибку надо исправить.

— Вы сказали, что у вас есть соображения по поводу того, что можно сделать с нашей падающей телебашней.

— Гениальный каркас, очень хороший! Конечно, нельзя так: столько лет стоит без дела, ломается, трескается. Все должны подумать на эту тему. Пока не буду раскрывать свой замысел, но если у властей будет желание, я смогу этим заняться. Идеи по поводу вашей телебашни у меня точно есть. И если это пройдет, ой! Столица задушит меня и вас вместе со мной!