Он и правда невероятно обаятелен и немного рассеян. Отвечая на один из вопросов, вместо микрофона поначалу пытается говорить в большой пустой бокал. Особо эмоциональный зритель за столиком напротив разражается гомерическим хохотом, словно сидит перед экраном телевизора. Становится неудобно, поскольку этого чудесного седого человека с голубыми глазами ну никак нельзя обижать. Он и в свои 75 простодушен, как ребенок, которого можно лишь любить и лелеять. Неудобно порой и за вопросы ведущих мероприятия, двух модных местных мальчиков. Но… мудрый Ришар терпеливо и доброжелательно общается с собравшимися.

— В начале моей карьеры, — говорит Пьер, — я играл в театре. А однажды режиссер Ив Робер пригласил меня сняться в фильме «Александр». Речь там не о царе вовсе, а об Александре Блаженном.

— Отчасти так. Если честно, я очень не любил себя в молодости. Это сейчас я понимаю, что внешность — еще не все. В России, к сожалению, видели не все мои ленты. В 1988-м, например, я прихватил видеокамеру и отправился на Кубу снимать фильм об Эрнесто Че Геваре. Мы встречались с его сестрой и старшей дочерью, изучали архивные материалы, просмотрели тысячи метров кинохроники. Получился 50-минутный документальный фильм «Расскажите мне о Че». На самом деле, этот характер прекрасно отражает мое внутреннее содержание. Я, как и Че Гевара, скорее, бунтарь и отшельник, нежели идиот в черном ботинке.

— А в 1978 году вы стали режиссером фильма «Я робкий, но я лечусь». Имела ли эта ситуация отношение лично к вам?

— Почти все мои фильмы это отражение меня самого. Я делал фильм «Рассеянный» — я и правда рассеянный, снимал фильм о робком герое — я и есть робкий. И я остаюсь им. Сейчас я робею больше, чем раньше. Сюда, к вам, я пришел немного смущенный. Может, поэтому я иногда говорю, что играю плохо. На самом деле я играю неплохо, но я немного смущаюсь. Я это я.

— Знаете, я ведь был сыном очень богатых родителей. При этом никто мною не занимался. В «Игрушке» я смог выразить себя, показать кусок своего детства. Активный маленький мальчик ищет самого себя. Точно так же, как я сам когда-то.

— Как вы понимаете, я начинал как комедийный актер. Много позже все-таки перешел к драматическим ролям. Вы, должно быть, видели «1001 рецепт влюбленного кулинара» или «Лето или 27 украденных поцелуев» Наны Джорджадзе с моим участием. Я играл «Робинзона Крузо», это тоже не комедия. У меня большой опыт. Пожалуй, мне очень нравится чередовать комедии и серьезные роли.

— Очень часто в фильмах вам приходилось драться. Пользовались услугами каскадеров?

— Я всегда был очень спортивным и гибким, занимался спортом. Но конечно, у меня были дублеры. И они до сих пор работают со мной. А я по-прежнему обожаю лыжи и свой мотоцикл.

— В спектакле я отвечаю на письма зрителей, говорю о тех людях, которых встречал. А встречал я в жизни, поверьте, очень много самых разных людей. И этот спектакль — череда самых разных историй из жизни. Некоторые забавные, некоторые трогают до слез.

— Я уже играл этот спектакль во Франции, он был написан специально для французов. Но и в России я сыграл этот спектакль уже более 10 раз, очень его люблю. Что интересно, почему-то русские смеются в тех же самых местах, что и французы. У юмора нет границ.

То, что смешно во Франции, смешно и в России. И наоборот, несмешное во Франции, не будет смешно и здесь. Во Франции зритель довольно избалован и, конечно, меньше удивляется. А русская публика для меня — совершенно особенная.

— Где вас любят больше, во Франции или в России?

— Искренне отвечаю. Во Франции меня, конечно, любят. Но в России я чувствую какую-то дополнительную, неподдельную любовь, идущую прямо из души. Я встречаюсь с этой любовью везде, и в отелях, и на улице. Удивительно, но эта любовь постоянна, она не исчезает. Поэтому, конечно, по отношению к России и россиянам эмоции у меня дополнительные. Здесь любви больше. Русская публика всегда более благодарна, и это очень трогательно.

— Я читаю свои тексты, и у меня есть помощница, она отлично говорит и по-русски, и по-французски. Каждый может понять, о чем идет речь.

— Вы знаете, я хотел бы походить на любого человека с улицы. А вообще своим учителем могу назвать Бурвиля, это был великий комик.

-- Во Франции очень много талантливых молодых актеров. Это молодые звезды французского кино, я бы очень хотел сыграть с ними, я их уважаю. А если бы мне удалось еще сняться в фильме с Жераром Депардье, это было бы просто замечательно.

— В прессе как-то писали, что у вас с Депардье конфликт…

— Это полная ерунда. Благодаря Жерару я стал заниматься виноделием, и даже здесь мы не конкуренты — выращиваем виноград разных сортов.

— У вас красивый, милый город. Здесь приятно гулять. Конечно, я совершил классическую прогулку. Мы посетили Храм на крови, ездили за город, посмотрели центр города, Плотинку, парк. Здесь множество красивых зданий, и мы с сыном Оливье без конца фотографировали, поскольку архитектура здесь очень отличается от французской.

— Я уважаю веру других и — тишину, спокойствие в храмах.

— Вместе с вами путешествует и участвует в спектаклях ваш сын Оливье. Он взрослый, и все же — рядом. Продолжаете потихоньку его воспитывать?

— Он абсолютно независим. Парень и правда давно вырос, у него уже две дочери. И больше я его не учу. Но он всегда мне помогает: «Папа, ты забыл очки, ты оставил сотовый телефон» и т. д. Он всегда со мной. В отличие от меня, он музыкант и немножко пессимист. Поскольку я оптимист, вместе мы абсолютно гармоничны.

— Мечта? Сыграть в театре Дон Кихота. Еще я мечтал бы сыграть Шарикова. У меня дома четыре собаки, и, поверьте, они никогда не лицемерят. Шариков был собакой и поэтому говорил то, о чем люди только думают, не решаясь сказать вслух. Мы ведь лишь в детстве позволяем себе говорить то, о чем думаем… Впереди у меня - съемки в Казахстане, потом — роль шофера в одном серьезном фильме. И конечно, комедии. Смех зрителей — это наркотик, без которого я погибну. Ничто другое не может привести меня в состояние такой эйфории…