Евгений Гришковец — писатель, драматург, актер, режиссер, телеведущий, популярный блоггер и музыкант. В Екатеринбурге он частый гость. Совсем недавно — в ноябре прошлого года Гришковец приезжал на гастроли со своими моно-спектаклями и дал концерт с группой «Бигуди». В январе 2011-ого целью его визита в Екатеринбург стала презентация нового фильма «Сатисфакция», где Гришковец не только сыграл главную роль, но также выступил сопродюсером, и соавтором сценария.

— Евгений, Вам самому что на сегодняшний день интереснее всего — кино, театр, музыка или литература?

— «Интереснее» не совсем правильное слово. Я же занимаюсь не кружками «по интересам». Кто бы там что ни говорил, для меня на первом месте писательская работа. В первую очередь я писатель. Писатель, который может играть в театре, и писатель, который снимается в кино. В пример приведу Питера Устинова, которого все запомнили как театрального и киноактера, но который был прежде всего писателем и драматургом. Или английский писатель… э-э-э как же его… Стивен Фрай!

— Вот и в «Сатисфакции» вы не только актер, но и как соавтор сценария выступили

— Да, над сценарием мы работали вместе с Анной Матисон, она же еще режиссер фильма. Но дело в том, что я не умею писать киносценарии. Я не понимаю, например, как соотносится написанный текст с видеорядом, и главное со временем. При написании сценария нужно очень четко представлять — сколько та или иная сцена займет экранного времени. Анна в этом лучше разбирается, но тоже не очень хорошо, потому что наш сценарий получился ну о-очень объемным. Потому-то монтаж фильма, его постпродакшн завис почти на год. Из фильма пришлось убирать почти половину материала. Вот диалоги я умею писать, и думаю, лучше, чем вообще кто бы то ни было во всей стране. Нет ни одного писателя или драматурга, который бы имел такой большой сценический опыт. Я знаю лучше всех писателей, как написанный текст произносится. У меня отношение к речи совершенно другое, у меня просто совершенно уникальный опыт.

Поэтому фильм «Сатисфакция» на 60 процентов состоит из диалогов, и бОльшая часть его происходит в одном помещении… Это заметьте не фильм «12» Михалкова, где 12 великих артистов сидят за одним столом, при этом каждый из них произносит скорее монологи, а чтобы хоть как-то скреплять действие нужны были флэшбеки. Мы выдержали жестко без флэшбеков, в одном помещении, за счет исключительно диалогов и монтажа.

— А вам не кажется, что главная проблема современного российского кино в отсутствии качественных сценариев?

— Это общая проблема — отсутствие современных классных пьес, и сценариев. Отсутствие текстов. Это и кино и театра касается, нет драматургов у нас, и нет сценаристов. Нет современных героев.

— Знаете, мы же вроде как в Екатеринбурге живем, у нас тут типа Коляда есть…

— Ну да, Коляда и его герои, навсегда застывшие в 80-90-х. Я считаю, школа Коляды решительно неактуальна сейчас. Мы, конечно, можем поговорить о таком маргинальном театре, и о такой маргинальной драматургии, такой театр, он не то что мейнстримом, он даже хоть какой-то заметной составляющей не является ни литературного, ни театрального процессов. Я говорю о нормальном, современном человеке, который живет в сегодняшнем мире и пишет о современных героях. Вот только я есть, больше никого.

— А Иван Вырыпаев, братья Пресняковы?

— Послушайте, ну не смешите меня. Какие там герои? Где? Ни одного героя. Сейчас нет ни режиссеров, ни драматургов. Никогда не бывало так, чтобы были режиссеры, которые могут ставить спектакли и снимать кино, но не было драматургов и сценаристов. Как только появляются одни, тут же рядом и другие. Они вместе появляются. Сейчас нет ни тех, ни других.

— Бедные актеры получается! Им нечего и не у кого играть?!

— Конечно. По моим подсчетам мы теряем уже третье поколение актеров. Вот был Эфрос — и была целая масса актеров, которые прошли через него — Гафт, Дуров, Олег Даль и т. д. целое поколение артистов, с которыми работал великий режиссер. Было большое советское кино и огромная плеяда великих актеров. Сейчас выдающиеся актеры — они все в возрасте уже за 40. Миронов, Машков — им уже нормально за 40.

— Хорошо, а как вы относитесь к режиссерам, которые сами себе пишут сценарии? Вот Попогребский, например — сам написал сценарий, сам снял фильм. Фильм получил признание.

— Ну перестаньте, у Попогребского был хороший фильм «Простые вещи» (с Леонидом Броневым и Сергеем Пускепалисом — прим. ред). Там был нормальный герой. Очень хорошая картина, но очень скромная. Если бы этот фильм был снят в каком-нибудь 1972 году, да он был потерялся в общем потоке фильмов как не очень выразительная, малозаметная и не самая интересная работа. Потому что там работали такие глыбы в это время, был такой уровень кинематографа! А сейчас мы говорим про эту скромную и довольно скучную историю, как о киношедевре, потому что вообще ничего нет.

А фильм «Как я провел этим летом» я не понимаю для чего вообще российскому зрителю смотреть. Жителю большого города, ну с какого рожна ему смотреть эту выдуманную и высосанную из пальца историю! Историю с двумя блистательными артистами и выдающимся оператором! А какого рожна отечественному нормальному зрителю смотреть «Овсянки»!!! Ну почему? Он что с дуба рухнул?! Зачем ему идти и покупать билет на этот фильм?!? Смотреть эту абсолютно надуманную и неестественную историю, красиво сделанную, опять же с хорошими артистами, но бессмысленную… Зачем?!? Это же тоже ваш екатеринбургский деятель…

— Алексей Федорченко? Да, конечно. Хорошо, а что смотреть тогда современному зрителю?

— Отвечу. Американское кино смотреть.

— А из отечественного все-таки, «О чем говорят мужчины» Квартета И, например смешной фильм?

— Ну, не надо, пожалуйста, это не кино. Я не говорю про наш фильм «Сатисфакция». Наш фильм вполне скромный. Он в традициях того великого советского кино, как нам бы хотелось думать. Мы внимательно смотрели и пересматривали «Пять вечеров» (фильм Никиты Михалкова), вот его держали за некий образец. И мы, заметьте, совершенно намеренно делали кино не для фестивалей. Я, например, был совершенно против его фестивальных показов даже на «Кинотавре».

Меня не интересуют фестивали совершенно. Я не буду оплачивать титры эти (для международных фестивалей необходимо делать титры на английском языке — ред.). Хотят продюсеры — пусть оплачивают, но я туда даже не поеду. Я лучше в Южно-Сахалинск поеду, чем в Канны. И я сейчас ни капельки не лукавлю. Я очень много поездил в свое время по театральным фестивалям, знаю цену этому всему. Мне интереснее зрители в России, Казахстане, Украине.

— Как вы определяете и решаете сами для себя — о чем писать, а о чем не писать в романе, в пьесе, в рассказе?

— Я уже давно понял сам и рекомендовал бы это очень многим людям понять — факт жизни не имеет вообще никакого значения. Имеет значение отношение к нему. И поэтому определять уровень значения какого-то события невозможно — для кого-то это мелочь, для кого-то очень крупное событие. Для кого-то это может быть событие мирового масштаба, а кому-то просто наплевать. Вот в Екатеринбурге какая футбольная команда есть?

— У нас волейбольная команда хорошая — «Уралочка»

— Вот волейбольная! Выиграла «Уралочка» какой-нибудь крупный волейбольный чемпионат. Кто-нибудь напился по этому поводу до потери пульса. А кому-то совершенно наплевать.

Само событие, факт, документ — оно для художественного произведения может не иметь никакого значения. А что может стать событием художественного произведения — это дело каждого автора.

— А какие последние события вашей жизни для Вас стали самыми важными?

— Рождение моего ребенка. Ничего значительнее нет и быть не может.

— Вы в блокнот записываете разные детали, диалоги и ситуации наблюдателем которых становитесь, чтобы потом их использовать в своих текстах?

— Я нет, я не записываю. Я надиктовываю в блог свой, там расшифровывают потом

— А так вы не сам пишите в блог?

— Я только надиктовываю. Ну вот сегодня например, летели мы много часов из Хабаровска до Екатеринбурга. Все время хорошая погода. И белая безлюдная страна огромная, на которой кое-где клеточки городов, будто карандашом нарисованные. Огромная черно-белая страна, и нарисованные карандашом города — про это я и написал.