Самыми распространенными слуховыми раздражителями были признаны слово «крайний» (когда его употребляют вместо «последний») и «вкусный» (если им описывают что-либо, не относящееся к еде, например, слог автора книги).

— Несколько лет назад это прилагательное использовали как новую, модную метафору, однако она стала слишком много употребляться, а оттого очень быстро приелась, — объяснила профессор школы филологических наук НИУ ВШЭ Мира Бергельсон.

Слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами также в списке самых «бесячих»: ноготочки, реснички, вкусняшки, бровки, чатики, печенюшки…

— Уменьшительные формы слов ассоциируются либо со степенью близости, когда вы можете человека назвать «дорогуша», «Володечка», но это что-то личное, интимное, что не хочется выносить на поверхность, потому на людях уже неприятно. Либо это сюсюканье. Оно идет оттого, что в каких-то чатах или группах собеседники хотят сократить дистанцию, мол «мы здесь все свои», но это, напротив, нас раздражает, — говорит профессор Мира Бергельсон.

Обилие такой «милоты» в речи производит впечатление неискренности, притворности выражаемых эмоций, что в итоге и получает отрицательную оценку, считает доктор филологических наук, декан филологического факультета УрФУ Анна Плотникова.

Не меньше, если не больше раздражает слух и сленг беременных и молодых мам: «годовасики», «тугосери», «вкусносиси», «беременяшки».

— Отвращение возникает у нас в случае, когда чего-то становится чрезмерно много. Слишком много съеденных кусков торта, даже если он безумно вкусный, вызовут у нас тошноту. В какой-то момент эти слова стали употребляться слишком часто, — считает психолог Алина Галиуллина.

Ничего не будет нравиться, если этого слишком много. Это касается и эмодзи, и сокращений («спс» вместо «спасибо», «С ДР» вместо «С днем рождения») в тексте сообщений.

— В психологическом смысле родной язык для нас — очень большая ценность, а нам очень не нравится, когда наши ценности задевают. Но стоит научиться терпимости и не устраивать священные войны, — говорит профессор Мира Бергельсон. Что окажется нормой, а что уйдет — никто не знает.