То, что эта профессия опасна, давно известно, сказала в пятницу Зубаревич в эфире программы «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы». Но есть, по ее мнению, базовый фактор, ведущий к трагедиям. Это страх шахтеров остаться без работы.

По словам Натальи Зубаревич, с советских времен многие угольные предприятия позакрывались, число занятых в отрасли сократилось с миллиона до 100 тысяч. Выбор рабочих мест в таких горно-металлургических регионах невелик.

Если люди соглашаются работать за эту зарплату, никакой бизнес не будет ее повышать, говорит Наталья Зубаревич.

«Когда всё это складываешь, начинаешь понимать, почему порой шахтёры метановые счётчики затыкают», — заявила она. — «Бывает, что поздно реагируют на сигналы — потому что сигналы воспроизводятся довольно часто».

«Плюс бизнес угольный — такой жестковый достаточно, реагирует постфактум на произошедшее — но не так чтобы очень по технике безопасности парится. Нет, конечно, они делают многое, но как бы когда у вас с одной стороны люди, которые работают в шахте, стараются не всегда реагировать на сигналы, потому что надо зарплату получить, надо семью кормить. А с другой стороны, бизнес, который берёт любые шахтные условия, чтобы обеспечить угольком и доходом свою компанию — всё это вместе приводит к тому, к чему приходит», — сказала гость эфира.

Зубаревич отметила, что, по опыту прошлого, если сделать шахты государственными, лучше не станет, потому что выбросы метана должны показывать датчики, и роль государства в этом «не совсем понятна». «Здесь должна быть система, обеспечиваемая и бизнесом, и самими работниками, которая чётко реагирует на сигналы тревоги», — сказала Наталья Васильевна.

По ее мнению, бизнес всегда может сказать, что они-то всё сделали, но «эти ребята не реагируют, которые в шахте», и скроет, что если горняк не выполнит норму выработки, урежет ему зарплату.

Происходящее на шахтах — это следствие очень низкой цены жизни человека в России, в том числе с точки зрения самих людей.

«Это уже философская история. Постфактум да, визга, писка много, бизнес откупается вот этими платежами семьям погибших — ну и до следующей трагедии», — говорит Зубаревич. «Это в мозгах бизнесмена, видимо, складывается, понятие, чего довольно» — ответила она на вопрос, откуда взялась цифра в 2 миллиона рублей.

«Но ещё раз, часто люди сами не реагируют на датчики, потому что свою жизнь они ставят недорого, и что с этим делать, у меня нет ответа».