На телеканале НТВ вышла телепередача, ставшая грандиозно — скандальной задолго до эфира. Еще бы. В соцсетях написали, что героиня этого фильма — молодая журналистка Леся Рябцева, оказывается, была заслана «шпионкой» в редакцию радио «Эхо Москвы» еще в 2011 году. И собрала информацию на всю российскую оппозицию. А теперь, после своего ухода с радиостанции — все накопившееся выдаст.

Леся и выдала.

Никакого особого шпионства. Журналистка рассказала лишь о том, что видела вокруг себя за последние годы. И о приписываемом ей романе с главредом «Эха» Алексеем Венедиктовым, и о встречах с видными оппозиционерами, и о сложных отношениях с Ксенией Собчак…

Впрочем, для тех, кто не смог посмотреть саму передачу, где Леся Рябцева представлена как «Королева скандала», мы записали самые любопытные моменты ее откровений.
Из уст совсем молодой девушки, не успевшей набраться большого опыта в политических и редакционных интригах, многое звучит неформально и искренне.
Итак.

О РОССИЙСКОЙ ОППОЗИЦИИ:

Не идеи, а денег ради

— Российская оппозиция — г… о. Она либо зарабатывает на своей «оппозиционности», либо какого-то пиара наживается…
Я не понимаю условную либеральную часть нашей страны, которая говорит, что хороших нужно жалеть, а плохих убивать, резать и так далее. Это совсем не либеральные ценности.

Со временем я поняла, что оппозиция не вся такая чистая, белая, прекрасная. Поняла, что не все из них ради идеи живут. Что для многих — это работа, за которую они получают деньги. Более того — не всегда от оппозиции они их получают. Многие сидят на каких-то бюджетах государственных. И самую первую историю, которая помогла мне разобраться в том, что оппозиция не так уж чиста и прекрасна, я услышала от Венедиктова, когда он рассказал, что есть заказные материалы, который делает Алексей Навальный. Ему заказывают кого-то мочить, убирать с должности и он начинает под них что-то копать, добывать информацию. Фонд борьбы с коррупцией потом это публикует.

Я не верю, что наша несистемная оппозиция вправду несистемная. Я верю, что у нее есть огромные ресурсы и есть крыша. Вместо того, чтобы меня критиковать, могли бы меня нанять и я бы рассказала, в чем их ошибки. Но оппозиция, к сожалению, боится со мной общаться.

О МИХАИЛЕ КАСЬЯНОВЕ:

Хребта у него так и не нашла

Касьянов и Навальный — это два сбитых летчика. Что-то самим решать, изменять — они этого не могут и не умеют. Лидера они выбрать не могут.

Я написала, что будет прямой эфир с Касьяновым, что буду искать у него хребет. Потому что до этого я написала пост, что у нашей оппозиции нет хребта и было бы неплохо его найти. Звонят помощники Касьянова и говорят, что он не придет на эфир к Лесе Рябцевой. Венедиктов стал разбираться, что же произошло, позвонил лично Касьянову. И Касьянов сказал, что вот на «Эхо» он приходить готов, но к Лесе Рябцевой не пойдет… И после этого у меня сорвало крышечку и появился мой чудесный пост о том, что «Касьянов зассал прийти ко мне на эфир».

ОБ АЛЕКСЕЕ НАВАЛЬНОМ:

Он абсолютный политический импотент

(о том, как Леся Рябцева пришла вместе с Алексеем Венедиктовым домой к Алексею Навальному)

Навальный пытался нам понравится, пытался подбирать слова, понимал, что у него есть шанс понравится нам, а значит нашим радиослушателям… Мы приходим. Стоит босоногий Навальный, который там после нескольких месяцев лени, с пузиком такой, обрюзгший немножко… Я потом выкладывала фотографию, он сидел, значит, так вот сгруппировавшись вокруг своего пузика… Меня начали спрашивать (в соцсетях) есть ли у него какие-то тренажеры в квартире. Я выложила — да, есть там то ли велосипед-тренажер, то ли какая-то беговая дорожка. Но как-то она поросла, видимо пылью и плесенью… Может, он даже хотел показать что-то домашнее, что мне вообще плевать на вас, я великий. Не знаю, что он хотел показать, но у него не всегда это хорошо выходит.

У него огромная команда, с хорошими политологами, более того — я знаю, что там есть и американские политологи, которые помогают ему все это писать, говорить… Но я считаю, что без поддержки Навальный абсолютный политический импотент.

Никто, кстати, ни разу не делал расследование против Навального. Никто не разбирался в его заработке. Никто не разбирался как «простой» условно «адвокат», как он себя называет, смог открыть огромный Фонд борьбы с коррупцией…

Я не знаю, что о нем еще говорить. Он ужасный человек, отвратительный… У него слишком много амбиций, но основы для этого пока еще маловато. Когда его журналисты и редактора называют «Лешенька», это унизительно для политика. Если бы он задумался о своей репутации, он бы не занимался тем, чтобы его все жалели. Что бы вся либеральная оппозиция жалела бедного Лешеньку… И он прекрасно этим играется. Он такой же манипулятор и провокатор как Ходорковский. Просто разного уровня и степени. Ходорковский — это царь просто по сравнению с Навальным! Навальному как щенку еще просто учиться и расти.

О МИХАИЛЕ ХОДОРКОВСКОМ:

Жесткий манипулятор, всех подвесил на удочку и наслаждается

— С Ходорковским мы ужинали (в Швейцарии) сразу после его выхода (из заключения). В компании коллег. И тогда я его увидела с обратной стороны. Я увидела умного, прекрасного человека. Который прекрасно манипулирует окружающими. Который прекрасно понимает, что происходит вокруг него и прекрасно этим пользуется.
На ужине было примерно семь человек. Все были наши близкие друзья, коллеги, журналисты, которые специально приехали. И я видела, как они все пускали слюну. И видела — он, как удав их поглощал. Он воздействовал на каждого как гипнозом и они были готовы отдаться ему тут же и сразу. Кто-то тут же начинал подписывать с ним контракты, чтоб работать с ним в тот же вечер.

Меня это пугало, потому, что я видела манипулятора, который этим наслаждался. Что вот сидят все вокруг и он всем им нравится.

Я рассказывала Ходорковскому что о нем думают. Что ему надо исправить в своем поведении, что ему нужно делать со своими соцсетями, парочку слов о его стиле и прическе, которые мне не нравились… Михаил Борисыч сказал: ну, надеюсь, мы с вами когда-нибудь поработаем. Я сказала: ну, возможно, когда-нибудь, но сейчас точно нет. Тем более это было при моем начальнике неуместно.

(Венедиктов — Лесе: А ты рассказала, как мне стоило отойти попить чайку, как он (Ходорковский) тебя переманивал на работу? Михал Борисыч тут же предложил! Но ты же отказалась? Сотрудничать…)
Для меня Ходорковский… Он меня пугает, если честно. Я видела человека, который всех подвесил на удочку. Все ему поверили. И после встречи все вышли такие одухотворенные, в восторге от Ходорковского… Меня насторожили мои коллеги, которые так легко и просто на это ведутся. Он, может, и прекрасен. Но я вижу жестокого манипулятора, провокатора, он политик, который делает все ради своих каких-то целей… Но он поздравил меня с тем, что я не повелась на его удочку. Если все остальные были готовы облизывать его с ног до головы.

Когда я после этого с ним на каких-то встречах разговариваю и он рассказывает, что он хочет изменить в стране, мне становится страшно. Все, что он предлагает и говорит — от этого становится страшно. Ходорковский — человек, который ведет свою игру. Он просто сейчас не в России. Но я прекрасно знаю, что у него есть куча своих агентов, куча своих проектов в России.

О СЕРГЕЕ ЛАВРОВЕ:

Я его видела в домашних тапочках и трениках. Человечный министр

— Я прихожу на мероприятия, оголяю свои плечи потому, что там есть татуировки. Все ходят, разглядывают. Лавров запоминает, что вот есть девочка с татуировками. Это же прикольно. Почему я должна это скрывать? Все остальные — они такие скованные, каменные, скучные, боятся лишнего спросить, лишнего сказать, пошевелиться.

Моя первая встреча с Лавровым была в самолете, когда я летела с ним на одну из каких-то командировок. И у него есть традиция — каждый раз он выходит в салон самолета к журналистам. То есть, он сидит отдельно от нас. Но когда у него есть настроение, он выходит к нам и разговаривает, передает какие-то чудесные истории, сплетни там… И в первый раз я его увидела в таком вот расслабленном полетном состоянии. Лавров вышел в тапочках домашних, в трениках. В очень простой футболочке, при этом стильный такой. Человечный министр, да. Вот чего хочется нам всегда увидеть — не картонный портрет министра, а живого человека, который делает что-то очень искренне. И который представляет нас на мировой арене.

Я вхожу в пул МИДа. И если Лавров видит, что меня нет на закрытой встрече, то он спрашивает у своих: где Леся, почему мы Лесю не позвали, а приглашение отправили? И мне повезло. Меня легко приняли в эту тусовку, условную, очень серьезную и важную. Вот эту девочку — малолетку, ее туда впустили.

Лавров всегда очень открытый. И на приемах в МИДе он всегда подходит, общается, шутит. Я ему всегда делаю комплименты: у него интересные всегда галстуки, яркие, цветастые, прикольные. Он в ответ смеется.

Песков (пресс-секретарь президента) и Лавров — это для меня вот одна категория — они всегда живые. Нереально вкалывающие. Такие трудоголики, но при этом ты всегда можешь к ним подойти и поговорить.

О ВЛАДИМИРЕ ПУТИНЕ:
Очень умный и собранный

— Я пытаюсь до всех донести, что у нас есть вот такая страна, в которой живем, и нет никакой другой. И один президент. У меня лично — один президент. Это Владимир Путин. Я его видела один раз на конференции в Вене. Он очень умный. И он очень собранный. Сфокусированный.

О КСЕНИИ СОБЧАК:
Безумно бесится, когда ее называют «светской львицей»

— Да, меня сравнивают с Ксенией Собчак, но меня это нисколько не волнует.
Когда говоришь ей о том, что она — светская львица, она безумно бесится. Она считает себя великим журналистом и интервьюером. Такое ощущение, что ей просто стыдно (передразнивая): «называйте меня журналисткой». А вот все, что она делает помимо: великий инстаграмер, светская львица, главный редактор модного журнала, великий фотограф, ведет прекрасно свои соцсети — вот этого всего как будто бы не существует. Это не для всех. А она вот только журналистка. Какой-то глупый подход. Но если ей так хочется, пожалуйста, пусть живет в этой иллюзии.
Все последние скандалы, которые затевала Ксения Анатольевна, говорят о том, что она пытается не понижать собственную цитируемость. Она хочет, чтобы ее постоянно обсуждали. Позволяет себе критику коллег-журналистов, себя считая просто великим, граалем священным.

Собчак хотела взять у меня интервью, в котором хотела меня унизить. Сначала обращалась через своих продюсеров, они писали мне, просили. Но Венедиктов в тот момент запретил всем своим заместителям давать какие-либо комментарии. В том числе и мне — давать интервью Собчак. Но я бы с ней тоже не особо хотела поговорить. Тогда она сказала, что за ее счет некоторые люди выезжают как бы на белом коне. И я на ее фоне хочу казаться чистенькой девочкой.

Я не всегда верю Собчак потому, что я понимаю — она публичный человек, у нее есть образ, который ей нужно сохранять. И я понимаю, что чаще всего она говорит что-то только для того, чтобы ее заметили. Как я думаю, это все от того, что у нее низкая самооценка.

О ГИБЕЛИ БОРИСА НЕМЦОВА:
Касьянов хотел на его смерти выехать

— Аня (Дурицкая — девушка, сопровождавшая Немцова в момент его гибели) помимо того, что она модель, она работала в магазине модной одежды. Абсолютно такая милая девочка. Я не верю, что Баунти (прозвище Анны Дурицкой в кругу знакомых) могла сделать что-то плохое для Бориса. Вообще в страшном сне такое не может придуматься.
Касьянов попытался смерть Немцова отыграть в свою пользу. Вот это я знаю точно. Он пытался за счет имени Бориса Немцова выехать и создать новую оппозиционную коалицию… Лишь бы только раскрутиться, создать пиар. Я считаю это очень низкими поступками.

О «РОМАНЕ» С ВЕНЕДИКТОВЫМ:
Какой секс? Вы посмотрите на него и на меня!

— Я знаю, что мои коллеги журналисты долгое время меня считали любовницей Венедиктова. Или считают до сих пор…
Когда ты видишь молодую и успешную, значит она обязательно там с кем-то спит. Поэтому она такая замечательная и всем известная. Я написала большой материал о том, как на самом деле важен вот этот вот не секс на стеллажах или под принтером, а важно чувство. И не важно где оно зародилось — на работе, дома, в парке, библиотеке. И потом мне сказали, что Собчак где-то там в разговорах всю мою статью пересказывает — вот смотрите как надо …, вот как она добилась своего положения. Вот мол она написала инструкцию — автобиографию. Вот Венедиктов ее прижимает к полкам в редакции.

Какой, собственно, секс с Венедиктовым? Вы посмотрите на него и посмотрите на меня!..
Он тот человек, который меня заметил, предоставил площадку, ресурсы. Венедиктов, по сути, мой продюсер. Мы обсуждали каждую мою ошибку, каждый мой выход в свет. Ему реально интересно вести меня как проект. У нас такой союз, мы напарники. И мы друг-друга не обманываем.

ОБ УХОДЕ С «ЭХА»:

Ощущение, что прихожу в редакцию, а там бегают тараканы

Я ухожу с «Эха» в первую очередь из-за людей, которые там работают. Когда я полтора года пыталась что-то там изменить и исправить, я поняла, что нельзя переучить, перенастроить на новый лад, что нужно заменять половину редакции. Я поняла, что это болото не собирается никуда двигаться. Я не хочу работать с такими ничтожествами, которые ничего из себя не представляют. Не могу находиться рядом с бездеятельными, тупыми, пассивными людьми. Ощущение такое, что я прихожу в редакцию и там бегают тараканы. Дует из окон. Все такие грустные, депрессивные.

Я бесконечно рада, что я избавилась от этого лягушатника. Я первые три дня просто прыгала по квартире от феерии. Я свободна. Я знаю, что больше не надо ждать подстав, потому что последние полгода мои коллеги занимались только этим.