Когда отменят санкции? Где оказался Минский процесс? В чем природа действий НАТО в Прибалтике? И как изменятся отношения бизнеса и силовиков? Об этом в интервью «Вестям в субботу» рассказал глава президентской администрации Сергей Иванов.

— Сергей Борисович, вас ничего не удивляет в наборе флагов на этом Экономическом форуме?

— Нет.

— Форум международный, но флаги впервые в жизни развешаны согласно русскому алфавиту. Русский порядок. В русскую систему после перерыва решили вернуться не только многочисленные гости из развивающихся стран, но и премьер Италии, глава Еврокомиссии. Почему они вдруг приехали?

— Наверное, почувствовали, что времена меняются. Это видно по уровню присутствия не только политиков. Я — член наблюдательного Совета Российского фонда прямых инвестиций. Я присутствовал на встрече президента с иностранными инвесторами — там уровень еще выше.

— Я бы даже сказал, что круче.

— Круче, совершенно верно. Расскажу один только факт. Были главы суверенных и крупных частных инвестиционных фондов. Все они вместе, как говорят по-английски, run, то есть управляют капиталом свыше 10 триллионов долларов. Они проявляли неподдельный интерес, рассказывали о своих планах по вложению в ряд наших отраслей. Я понимал, что сельское хозяйство — направление очень перспективное.

— Это очевидно последние два года.

— Это я знал давно. Есть и еще ряд перспективных отраслей. «Вертолеты России». Вы слышали об этой сделке? Что такое обычный вертолет Ми-8 и Ми-35, я хорошо знаю по своей прошлой работе.

— Министерство обороны.

— Там он гражданский, но если поставить на него пару пулеметов, он становится военным. И вот в такую чувствительную сферу заходят иностранные инвесторы, вкладываются. Если вы подводите меня к рассуждению о санкциях, то я готов высказать свое личное мнение по этому поводу. Я заметил, что у нас национальная забава появилась — чуть ли не ставки принимать, когда с нас снимут санкции. Мое личное мнение: в этом году не снимут, что бы там ни говорили. Санкции нанесли нам достаточно серьезный ущерб, но, считаю, самое худшее уже позади. Готов это аргументировать. Инфляция снизилась резко? Снизилась. Значит, рост цен на товары первой необходимости — питание, одежду — чтобы было самое болезненное для простых людей, тоже постепенно снижается.

— Цены в прошлом году кусались очень здорово.

— И продолжают кусаться, но не так остро, как год тому назад. Благодаря разумной политике Центробанка не только инфляция снижается. Золотовалютные резервы растут, Резервный фонд и Фонд национального благосостояния не уменьшились. Еще одну цифру приведу. На сегодняшний день две трети дохода бюджета — это не нефтегазовые. Мало кто знает об этом, но это колоссальный прогресс!

— Качество совершенно другое.

— Совершенно другое качество. Мы долго говорили о диверсификации экономики. Есть такая поговорка: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Здесь как раз это сработало.

— То есть мы слезли с нефтяной иглы?

— Мы на пути к этому. Поаккуратнее. Я был участником подписания трех контрактов «Еврохима». Растут такие отрасли, как сельское хозяйство, химическая отрасль. Иностранные инвесторы об этом говорили открыто — 30-35% роста в год. Этим гордиться надо! И все это во многом благодаря санкциям. Если санкции отменят, мы сразу же отменим и контрсанкции, это понятно. И что тогда будет? Я к чему клоню? Лично я хотел бы, чтобы санкции против нас продержались подольше, а не побыстрее были сняты. Это мое личное мнение.

— Говорят, что Юнкер, Ренци, Саркози приехали с мыслью об отмене санкций. Но они — политики, про них не скажешь, что у них был мандат от бизнеса. Однако называют даже конкретный сектор — производство свинины.

— Нам уже не нужен импорт свинины вообще. Курятина почти не нужна.

— Поздно приехали?

— Отчасти, да. Поезд ушел.

— Все как один — Ренци, Саркози, Юнкер — говорили о Минских соглашениях. Мы все-таки в тупике оказались с этими соглашениями или нет?

— Отчасти да, я это тоже признаю. Владимир Владимирович прекрасно, очень тонко и дипломатично высказался по этому поводу. Конечно, европейский бизнес прекрасно понял, что санкции не работают, никакой изоляции России нет, потому что, если ты считаешь, что Европа и Северная Америка — это весь мир, то, конечно, ты глубоко заблуждаешься. Экономическая ситуация в странах Евросоюза не блистательная, мягко говоря. И запрет на поставки традиционных экспортных товаров в Россию — а это уже третий год длится — все больнее и больнее бьет по интересам их бизнеса, а не нашего. То есть они поняли, что Россия санкции легко выдержала, экономика показала свою стабильность, живучесть, если хотите. Есть приспособляемость. Ущерб от санкций у нас становится все меньше, то есть они не работают. А раз не работают, то логично говорить о том, что их надо снять. В современном мире вообще никакие санкции не работают. Они, кстати, и против Ирана не сработали так, как хотели их авторы. Это уже исторический факт. Становится смешным, когда говорят: вы выполните Минские соглашения — мы санкции отменим. Это делают люди, которые либо не читали Минских соглашений вообще, либо используют Минские договоренности и их невыполнение как предлог. Выполнение Минских соглашений в гораздо большей степени зависит от Киева, чем от Москвы. Но даже если мы абстрагируемся от этого факта и признаем очевидную истину, что танго танцуют вдвоем, то любопытно мнение одного умного человека, которое я слышал в кулуарах форума, что санкции должны были быть объявлены и против Москвы, и против Киева. Все по-честному. Тогда уж обе стороны не выполняют Минские соглашения. Но на самом деле всем становится понятно, что Киев не хочет и не будет выполнять Минские соглашения. А срывать их очень легко. Не выполнять первые три пункта, после которых следуют четвертый, пятый, шестой и самый последний — контроль Украины над внешней границей.

— У многих было ощущение, что к Минским соглашениям это отношения не имеет. Все-таки был обмен Савченко, что это означает какие-то подвижки.

— Это вообще не имеет никакого отношения к Минску.

— То есть вы это никак не увязываете?

— Это не имеет друг к другу никакого отношения.

— Но было ощущение, что, может быть, это свидетельствует о том, что какое-то движение началось.

— Это стремление выдать желаемое за действительное. Уже не первый год Украина откровенно демонстрирует известный прием. Раз я не хочу выполнять политические, дипломатические пункты соглашения, что надо сделать? Надо показать, что боевые действия продолжаются. Это очень просто сделать. Я все-таки министром обороны был шесть лет. Один разок выстрели в ту сторону — тебе, естественно, ответят. Это понятно. О, смотрите, они нарушают! А раз нарушают, то нет безопасности. О каких выборах может идти речь во время войны?

— Но президент выбил один козырь из рук украинцев.

— Да. А то!

— Он вновь сказал, что согласен на вооруженную миссию ОБСЕ.

— Да, в зоне безопасности.

— Но не на выборах?

— Не на выборах. Президент Путин уже не первый раз говорит, что мы согласны с предложением Порошенко о том, чтобы увеличить безопасность ОБСЕ, которая часто оказывается на линии огня. Там не поймешь, кто по кому стреляет. Я уже сказал, что если есть желание нарушить, это очень легко сделать. Так вот чтобы они хотя бы себя защитили, мы согласны, что они будут там с пистолетом Макарова или с Вальтером, будут иметь при себе легкое стрелковое оружие, чтобы защититься хотя бы элементарно. Мы согласны с этим, но чтобы это утвердить, надо согласие всех членов ОБСЕ. Если мы его получим, лично я не против.

— Всех членов ОБСЕ? Это ведь и США тоже.

— Да

— Как вы думаете, подвижки в позиции Киева зависят от американцев, а не от Франции и Германии?

— Конечно. Это совершенно очевидно.

— То есть до выборов в Штатах мы ничего не получим?

— Вот именно. Почему я и предположил, что санкции не будут сняты.

— Скоро Владимир Путин посетит Финляндию. Мне кажется, история необщения с Европой закончилась.

— Есть несколько стран. Вы, наверное, не можете представить поездку Путина в Прибалтику или приезд в Россию прибалтийских лидеров. Это понятно.

— К сожалению.

— Что есть, то есть

— Таллинский центр оборонных исследований написал, что 1-я гвардейская танковая армия, воссозданная в России, нацелена на район Сувалки. Штаты заявили о том, что требуется 60 часов, для того чтобы русские танки дошли до Риги, Таллина, Вильнюс, по-моему, исключили. Потом было памятное заявление в «Белой книге» германского Министерства обороны, что Россия больше не партнер, а соперник, хотя в известной степени это — комплимент.

— Да, спасибо и на этом.

— Что в этой информации пропаганда?

— Это все — пропаганда. От начала и до конца. Я бы сказал, кондовая пропаганда. Авторы наверняка взяли карты Великой Отечественной войны, посмотрели, как советская армия наступала.

— Как шли Первый, Второй, Третий Прибалтийские фронты.

— Через Сувалки. Как будто ничего не изменилось. И все это в качестве обоснования положили на стол. На самом деле все гораздо проще. Экономическая ситуация в прибалтийских государствах, мягко говоря, неважная. Во всех трех прибалтийских государствах, независимых, членах НАТО, произошла депопуляция. Там поразительные цифры. Статистика жителей Латвийской ССР в 1990 году и сейчас — половину населения как корова языком слизала.

— Мне в Риге рассказали анекдот. Надпись в аэропорту: «Последние уезжающие из страны, не забудьте выключить свет!»

— Правильно. Тенденция очевидна. Все готовы работать медсестрами, сиделками, водопроводчиками в более благополучных странах Евросоюза. Там и находятся. Что делать? Известный прием. Они громко заявляют о предстоящем нападении коварной России, которая только спит и видит, как бы поработить прибалтийские страны. Надо выдвигаться вперед. А что значит даже один батальон или бригада, расквартированные на новом месте? Это сотни новых рабочих мест. Это дополнительные доходы. Это экономический плюс. Стоит это объективно признать. Любое военное присутствие — это экономический доход той территории или государства, где иностранные части расквартированы. Поэтому здесь убивают сразу двух зайцев. И политически дается основа для сохранения санкций и — главное — рисования нас как образа врага. Вот, пожалуй, основная цель.

— В НАТО сказали, что все эти части будут меняться на ротационной основе, чтобы не нарушить основополагающий принцип России. На ваш взгляд, это является нарушением?

— Конечно, является. Какая разница? Я шесть лет был министром обороны. Были условно испанцы, а приехали португальцы. Но они приехали на следующий день после того, как уехали испанцы. Боеготовность от этого не меняется. От перемены мест слагаемых сумма не меняется = хорошее школьное правило.

— На форуме кое-что меняется, потому что слагаемых стало больше.

— Здесь слагаемых больше, а там их больше не становится.

— В речи президента была прямая ссылка на вашу комиссию, которая работала над гуманизацией законодательства.

— Законодательства в сфере защиты прав предпринимательства и взаимоотношений с силовиками.

— Что конкретно имеется в виду? Какие меры разработаны?

— Первый этап своей работы мы уже выполнили. Президент сказал, что пакет, вносящий изменения в пять законов, не просто внесен в Думу, а, я уверен, что до конца этой сессии будет принят. — Там и смягчение сроков и уровня штрафов крупного или особо крупного размера преступлений в сфере экономической деятельности, и — самое главное — допуск нотариусов к задержанному предпринимателю.

— Нотариусов?

— Обязательно. Об этом и шла речь. Потому что сейчас, когда кого-то «закрыли», нотариуса к нему не пускают и, соответственно, текущую деятельность компании осуществлять некому, она либо сама «приземляется», либо находятся «добрые» люди, которые приходят и забирают бизнес. Иногда и с участием силовиков. Вынужден с сожалением это признать. И президент, по-моему, открыто намекнул на то же самое. Очень важен момент, связанный со сроком ареста имущества компании, в отношении которой проводится расследование. По ныне действующему закону пришли и компьютеры, флешки, документацию забрали, а сколько могут держать, в законе не прописано, хоть пять лет. Как вы думаете, останется на плаву эта компания, если у нее ничего нет из документации? Естественно, нет. И этим тоже пользовались недобросовестные рейдеры. Теперь в законе написано, что больше такого-то срока следователь не имеет право держать эти документы или компьютеры и обязан их вернуть в любом случае, какой бы ни был приговор руководителю компании. Я не считаю наш бизнес белым и пушистым. Я — реалист. Эти законы будут приняты. И это — уже большой шаг вперед.

— А что дальше?

— Такие вопросы требуют тишины, а не пиара. Мы собираемся отдельно с предпринимателями, отдельно — с силовиками, потом пытаемся собрать их вместе, чтобы найти точки соприкосновения. Любой будущий закон — это предмет согласия двух сторон. И президент не зря сказал, что это очень тонкая материя и мы не можем связывать по рукам и ногам силовиков. Им тоже надо работать. И жульничества в бизнес-среде у нас тоже хватает.

— Иначе наступит паралич системы.

— Так тоже нельзя. Как только у нас появятся дальнейшие предложения, мы их сначала доложим президенту и уже потом начнем двигаться по формальному воплощению достигнутых договоренностей, то есть превращению их в законы.

— Силовики — это кто? От пожарных, МЧС до прокуратуры и ФСБ?

— Нет. Это прокуратура, Следственный комитет, МВД и ФСБ, то есть все, кто занимается расследованием экономических преступлений. МЧС, слава Богу, к этому, в этом ряду не находится.