Весь спецконтингент свердловских колоний и СИЗО проходит флюорографию минимум два раза в год, а то и чаще. Именно хорошей диагностикой начальник МСЧ 66 Александр Паньков объясняет то, что количество заключенных с каждым годом снижается, а выявляемость туберкулеза — нет.

В 2018 году после затянувшегося ремонта был запущен в работу противотуберкулезный корпус в СИЗО №1 Екатеринбурга. На 63 койки. Для следственно арестованных. «Их нельзя содержать в одной противотуберкулезной больнице с осужденными, поэтому в СИЗО №1 был развернут свой двухэтажный корпус — больные, как положено, разделены по разным потокам, — сообщил Александр Паньков. — Там работает 4 врача-фтизиатра, принимаем на днях пятого, и это не считая других профильных специалистов. На сегодня там 35 больных, на них — 5 фтизиатров. Поверьте, такого нет в гражданском здравоохранении».

В этом году МСЧ 66 планирует довести количество рентгеновских кабинетов по всей области до 52. Уже получено два дополнительных больших рентгеновских комплекса и три флюорографических аппарата-приставки (на очереди получение еще двух флюорографов).

«Выявляемость туберкулеза не уменьшилась. Палочкой Коха инфицировано 70% населения. И при попадании за решетку, при стрессе она поднимает голову и болезнь начинает развиваться, — объясняет Александр Паньков. — 95% диагноза „туберкулез“ в системе ГУ ФСИН это случаи, захваченные в ранней стадии — если только человек не пришел к нам с воли уже запущенный. Мы излечиваем порядка 85% наших больных, потому что лечение было начато вовремя. Мы в гораздо лучшем положении по сравнению с гражданским здравоохранением, потому что больной у нас в режиме, не злоупотребляет алкоголем и наркотиками, вовремя и под контролем принимает лечение. Отсюда и результат, такие высокие проценты по выздоровевшим».

Между тем, как рассказал городскому порталу Uralweb родственник одного из осужденных, в реальности больных открытой формой туберкулеза и здоровых перевозят из одного следственного изолятора в другой в одной машине, только в разных углах.

«Нет, такое невозможно, — отверг саму возможность этого Александр Паньков. — Если такое вдруг произошло — хотя о таких случаях мне неизвестно — это безусловно нарушение. Когда медслужба готовит осужденного к этапированию, на него формируется так называемый попутный лист. В нем за подписью медицинского работника определяется его статус по туберкулезу. Лист приклеивается сверху на личное дело осужденного и едет вместе с ним в карауле. Больной с туберкулезом должен доставляться отдельно от здоровых осужденных, в отдельном автозаке с последующей дезинфекцией».

Родственник осужденного также рассказал нам о комнате, где приехавшие на свидание с близкими ожидают своей очереди, в одной из тагильских колоний: стол, на который люди выкладывают продукты, находится рядом с туалетом, и весь воздух в маленьком и душном помещении пропитан миазмами.

«Окно приема передач слева, справа дверь в сортир. Между ними стол, куда сначала складывают передачки. На этом же столе их и перебирают-разбирают-перекладывают-переливают-пересыпают. В туалет заходить страшно, такая там царит антисанитария, но у людей выхода нет».

Услышав об этом, в том числе номер колонии, Александр Паньков обещал не оставить это без внимания.

«При очередном посещении этой колонии обязательно зайду на КДС и сегодня же дам распоряжение санитарным врачам — проверить информацию», — заявил он.

Он напомнил, что каждый четверг он либо его заместители проводят прием в общественной приемной ГУ ФСИН на Репина, 4, или же можно написать письмо на адрес ФКУЗ МСЧ 66 на Ильича, 9 «а» на его имя.

«Всегда готовы на все эти вопросы отвечать и реагировать, обращайтесь, будем разбираться. У нас своя санитарная служба, и это хорошо, потому что она в курсе наших нюансов, от которых далек Роспотребнадзор, и она обладает правами, чтобы разобраться в этой ситуации», — заверил Александр Паньков.