В ходе сегодняшнего слушания суд перешел к опросу обвиняемых. Судья Николай Коблов огласил 151 статью Конституции, согласно которой никто не обязан свидетельствовать против себя самого, а также напомнил, что в случае дачи показаний эти показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе в случае последующего отказа от этих показаний.

Петр Игнатов давать показания суду отказался, поэтому гособвинитель вслух зачитала его показания, данные им на этапе предварительного следствия. Из них следует, что, являясь сотрудником известного силового ведомства с 2008-го по 2016 год, Игнатов был уволен со службы «за отказ от прохождения полиграфа», а также то, что он был наркопотребителем. После увольнения открыл в качестве индивидуального предпринимателя магазин по продаже материалов для строительства и инструментов. «В связи с нехваткой денег и кредитными обязательствами решил подработать наркокурьером-закладчиком. Такой умысел возник у меня в декабре 2017 года», — зачитала Татьяна Судник показания Игнатова.

Списавшись в известном анонимном браузере через наркоплатформу с интернет-магазином наркотиков, Игнатов внес на электронный счет биткоин-кошелька депозит в сумме 5 000 рублей (для чего предварительно обменял на криптовалюту деньги со своего QIWI-кошелька), после чего завел себе аккаунт на этой платфоре и уже через день получил через приложение первое задание от куратора. Оптовую закладу из тайника — 10 граммов марихуаны — нужно было разложить в тайники по 1 грамму. Что он, Игнатов и сделал, получив за каждый «клад» по 4 тысячи рублей.

Уже в декабре Игнатов начал делать закладки весом 5-10 граммов не только на территории Санкт-Петербурга, но также Северодвинска и Архангельска. Оплату в виде биткоинов он обменивал в электронном обменнике на рубли и клал на свой QIWI-кошелек. Вес партий наркотиков, которые раскладывал Игнатов, рос стремительно. Уже в середине январе он получил задание забрать из тайника в лесном массиве на выезде из Санкт-Петербурга вакуумный пакет, в котором находилось 1500 «таблеток розового цвета», расфасовать на более мелкие партии и отвезти их в Екатеринбург, Пермь и Тюмень, сделав закладки.

26 января от куратора Игнатов получил сообщение, что нужно «поднять» на территории Санкт-Петербурга три оптовые закладки: 1 кг, 0,5 кг гашиша и 300 таблеток «экстази». «Забрав закладки, дома расфасовал в количестве пакетов, указанных в сообщении от куратора. Разложить их я должен был снова в Екатеринбурге, Перми, Тюмени и Кирове. Я попросил своего знакомого, Иоанна Лебедева, свозить меня в указанные города на своем автомобиле „Митсубиси Аутлендер“, пообещав заплатить за это деньги. Иоанн знал, что я устроился работать наркокурьером, и я попросил его развезти закладки с наркотиком по вышеуказанным городам», — говорится в протоколе допроса Игнатова.

Вот как описал события, происходившие в те дни, сам обвиняемый Иоанн Лебедев, пожелавший лично дать показания суду.

— 23 января я отмечал день рождения, на который пригласил своего знакомого Игнатова. Сидели у друга на квартире. Общались, рассказывали, у кого как дела. Я после приезда с военной службы купил автомобиль, устроился в такси «Убер». Через приложение мне приходили заказы на поездки, в основном в пределах города, иногда области. Знакомые пару-тройку раз обращались в связи с тем, что им нужно было вещи перевезти. Я Петру [Игнатову] об этом рассказал. Он: «О! Извозом занимаешься? Не свозишь меня в Екатеринбург?». Сказал, что по приезду денег подкинет. Мы сумму конкретно не оговаривали. Во-первых, мы давно знакомы, во-вторых, я работал продавцом у него в магазине, и ни разу у нас не было конфликтов на почве оплаты. Я просто знал, что он мне заплатит, когда вернемся: рассчитывал тысяч на 20-30, в этом диапазоне, плюс бензин и еда в дороге. Он позвонил через несколько дней вечером и сказал, что уже утром надо ехать. Я приехал к его дому, начал звонить в домофон, но мне никто не открыл, я его час простоял, прождал — он спал, оказывается. Он вышел с сумкой и с ноутбуком. Выехали мы из города уже затемно. Игнатов мне в навигаторе ставил точку, куда ехать.

Главный вопрос к Петру Игнатову, который в ходе сегодняшнего слушания пытался прояснить суд — это причина, по которой он позднее поменял свои показания в части того, что Иоанн Лебедев достоверно знал о том, для чего они поехали на Урал.

ИЗ ПРОТОКОЛА ОЧНОЙ СТАВКИ (от 2 февраля 2018 года) Петра ИГНАТОВА и Иоанна ЛЕБЕДЕВА.

Вопрос следователя Петру ИГНАТОВУ: «Как давно знаете Лебедева? В каких отношениях состоите? Есть ли у вас основания его оговаривать?»

Ответ: «Лебедева знаю с 2006 года, вместе учились в милицейском колледже Санкт-Петербурга, оснований оговаривать его не имею. О том, что мы повезем наркотические средства, он знал. О том, в каком количестве и каких объемах, ему известно не было, так как я ему об этом не говорил. Кроме этого, я ему сообщил, что за это он получит денежные средства, в какой сумме — мы не договаривались заранее. После чего мы отправились в город Киров, где я сделал закладку, сфотографировал и отправил на сайт наркомагазина вместе с координатами. Затем мы поехали в Пермь, Екатеринбург и Тюмень, где я также делал закладки и фотографировал. После Тюмени мы вернулись в Екатеринбург, где сняли квартиру, после чего я получил сообщение от куратора забрать закладу с гашишем (речь идет о самой крупной закладке весом 1 кг, сделанной на Московском тракте — прим.ред.) и перефасовать, сделав 12 закладок. Забирать закладку я ездил один и фасовал тоже один, находясь на съемной квартире. Лебедев в это время спал. На следующий день мы поехали в сторону Перми. За рулем находился я, Лебедев спал на переднем сиденье. На обочине лесного массива к нам подъехали сотрудники полиции, задержали и доставили в отдел».

Вопрос следователя: «Ездили ли вы вместе на какие-либо участки местности, чтобы произвести закладку с наркотическим средством?»

Ответ: «Мы ездили вместе, но там я выходил из автомобиля и делал закладки с наркотическими средствами один».

Вопрос защитника: «Как вы обозначили Лебедеву цель поездки?»

Ответ: «Как я обозначил цель поездки я не помню, но о наркотических средствах речь не шла. Вознаграждение я обещал за оказанные мне транспортные услуги».

Вопрос следователя Иоанну ЛЕБЕДЕВУ: «Подтверждаете ли вы показания подозреваемого Игнатова?»

Ответ: «Подтверждаю частично. Не подтверждаю в той части, что я достоверно знал, что он перевозил наркотические средства. Но я догадывался. Наркотические средства я не видел».

— В ходе очной ставки вы сказали, что не знали, но догадывались? Поясните, — обратилась к подсудимому Лебедеву прокурор.

— Я сказал, что ни о каких наркотиках мне известно не было, потому что я их не видел, но я догадывался, что он, возможно, что-то «мутит». Потому что на мои вопросы, зачем мы едем на Урал, он мне толком ничего не отвечал, я понял, что не хочет рассказывать. А о чем конкретно, мне это известно не было. Мои догадки, о которых я сказал, носили беспредметный характер, — пояснил Иоанн Лебедев.

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ОБВИНЯЕМОГО Петра ИГНАТОВА

Вопрос: «В ходе очной ставки вы давали показания, изобличающие Лебедева, а сейчас отказываетесь от них. Почему?»

Ответ: «В момент задержания я находился в состоянии наркотического опьянения. После у меня был ломка, и в показаниях не было последовательности».

Петр Игнатов сообщил, что перед задержанием он, Игнатов, в течение двух суток принимал амфетамин. Также в его моче, взятой на анализ в ночь после задержания, был обнаружен морфин. «Постоянно находился под воздействием», — пояснил свое состояние Игнатов.

— Я правильно понимаю, что ваш допрос в качестве подозреваемого проводился в состоянии наркотического опьянения? — Обратилась к Игнатову адвокат Вероника Олейникова.

— Я смутно помню сам момент задержания, потому что у меня была «абстинентка» после длительного приема. Отходняки, иначе говоря. Я плохо себя чувствовал, хотел спать.

— Можно сказать, что вы испытывали ломку?

— Ну, можно сказать и так. Я, наверное, в тот момент что угодно подписал бы, лишь бы меня оставили в покое.

Судья Николай Коблов позволил Иоанну Лебедеву самому задать ряд вопросов Игнатову. «Очная ставка» в условиях клетки, в углах которой находились подсудимые, оказалась больше похожа на ринг.

— Когда я спрашивал вас уже в дороге о цели поездки на Урал, как вы мне отвечали? — Начал свой допрос Иоанн, подчеркнуто на «вы» обращаясь к неприятелю.

— Ну, по-моему, я отшучивался, ничего определенного не говорил.

- Непосредственно перед задержанием чем вы занимались?

— Перекладывал наркотические вещества из сумки по карманам.

—  Вам как человеку, скажем так, знакомому с наркотическими веществами, известно — возможно ли после их приема, вообще, спать в принципе?

— Смотря каких, но после амфетамина, конечно, сложно себе это представить.

— Я имел доступ к вашему мобильному телефону, ноутбуку?

— Нет. И телефон, и ноутбук находятся под паролем.

— Как бы вы меня, вообще, охарактеризовали?

— Отзывчивый, добрый (Игнатов улыбнулся), всегда приходит на помощь.

— А почему вы обратились именно ко мне?

— Я узнал, что ты занимаешься частным извозом.

— В ходе очной ставки, когда следователь спросил у вас, знал ли Лебедев, что вы перевозите наркотические вещества, вы ему сказали «да». Вы телепатическими способностями обладаете, мысли читаете, может быть? На основании чего вы сделали вывод, что я знал об истинной цели поездки и, вообще, о том, что вы наркокурьер?

— Смутно помню.

Заметив, вероятно, что беседа перестает быть приятной, судья и гособвинитель решили ее прекратить своими замечаниями о том, что Иоанн Лебедев начал уже не просто задавать свои вопросы, а давать оценку показаниям Игнатова, и, вообще, ведет допрос «не в ту сторону».

— Вы сказали, что перед задержанием перекладывали наркотики из сумки в карманы, — задала вместо Иоанна свой последний на сегодня вопрос Игнатову Вероника Олейникова. — Лебедев это видел?

— Нет, он в этот момент спал.

И, действительно, могло показаться, что Лебедев в этой поездке спал комично много. «Судя по вашим показаниям, вы все три дня спали», — с недоброй иронией заметила гособвинитель.

«…За руль сел Игнатов, я снова уснул. Проснулся в припаркованной машине, на обочине трассы, меня разбудил Игнатов. Сказал, что подошли сотрудники полиции. Игнатов находился за рулем. Он стал общаться с сотрудниками полиции. Я… [написано неразборчиво]… вытащил пакет и телефон и перевернулся на другой бок и продолжил спать, так как мне это было неинтересно. О том, что в машине находятся наркотические средства, я узнал только после задержания», — зачитала она протокол допроса обвиняемого.

Лебедев попросил дать ему прочитать то, что было написано «неразборчиво». Ему передали том уголовного дела. Он тут же разобрал каракули следователя, поскольку сам давал показания: «Я понял, что нам выпишут какой-нибудь штраф». «Я думал, что нам выпишут штраф, из-за того, что за рулем находится не владелец автомобиля», — пояснил он. И эмоционально заметил: «Я, вообще ни про какой пакет и телефон не говорил. Вот так они следствие и вели — что-то там придумали мне и написали». Замечание с исправлением было внесено секретарем суда в протокол.