В ходе пятничного слушания в суде выступили два свидетеля обвинения — оперативники отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков областного главка, которые изымали закладки на территории города, а также свидетель защиты, отец одного из обвиняемых Александра Савельева.

Оперуполномоченные сообщили, что не помнят обоих подсудимых и даже не знают, кто из них Игнатов, а кто Савельев, поскольку в задержании и следственных действиях участия не принимали. Они лишь выполняли задание, руководствуясь имеющимися координатами и Google Maps, найти тайники и изъять из них в присутствии понятых наркотические вещества. «Опера» пояснили, что обвиняемые на место закладок с ними не выезжали, а координаты им продиктовало руководство во время совещания, проведенного перед выездом на изъятие.

Адвокат Савельева Вероника Олейникова (Беляева) обратила внимание судьи Николая Коблова на то, что устные показания, данные свидетелями в суде, видимо отличаются от их письменных показаний, данных и подписанных ими в ходе предварительного следствия. В них они подробно указали схему, согласно которой между обвиняемыми были распределены инкриминируемые им роли.

Судья Николай Коблов принял решение огласить первоначальные показания свидетелей.

Из них следовало, что задержанные Игнатов и Савельев оба работали на интернет-магазин наркотиков: Игнатов занимался расфасовкой наркотиков, а Савельев доставлял Игнатова к месту закладки тайников и наблюдал за окружающей обстановкой. При этом в этих показаниях свидетели оперировали точными названиями, никами и прочими фактическим данными из материалов следствия.

На это расхождение адвокат Вероника Олейникова и обратила внимание суда. По ее мнению, это может указывать на то, что первоначальные подробные свидетельские показания были составлены другими лицами, и сами «опера» лишь поставили под ними свои подписи.

Второй свидетель со стороны обвинения, который также занимался ликвидацией тайников, подтвердил — о том, что Игнатов и Савельев являются «участниками преступной группы», оперативники узнали от руководства.

— Вы лично присутствовали при задержании Игнатова и Савельева? — Спросила Вероника Олейникова у свидетеля обвинения, оперуполномоченного Б. из отдела по борьбе с наркотиками ГУ МВД.

— Нет, не участвовал.

— В ходе предварительного следствия вы лично устанавливали в отношении обвиняемых тот факт, что они работали на наркомагазин?

— Я нет.

— Откуда вы узнали, что Игнатов и Савельев имели предварительную договоренность и занимались совместным сбытом?

— От руководства.

— Откуда вы знаете, что Игнатов поручал что-то Савельеву?

— Общую картину я не знаю, мне лишь дали приказ [обнаружить места тайников и изъять оттуда наркотики - прим. редакции]

 — Можете ли вы утверждать, что Савельев знал, что развозит закладки?

— Я опираюсь на то, что мне сообщило руководство.

— То есть, со слов третьих лиц, — заключила адвокат Савельева. Она напомнила, что при этом свои первоначальные свидетельские показания оба дали от первого лица.

— Откуда вы взяли сведения, что Савельев наблюдал за обстановкой, пока Игнатов делал закладки?

— Руководство сказало.

— Ими приводятся мельчайшие подробности, которых они лично не устанавливали, и которые при этом лягут потом в основу обвинения, - эмоционально отметила защитник, обращаясь уже к судье. - Оглашенные ранее сведения не совпадают с тем, что было сказано свидетелями сегодня, прошу внести это в протокол допроса.

— Почему сведения, которые вы получили от третьих лиц, изложены вами от первого лица, и не указано обратное? — Снова обратилась адвокат к свидетелю Б.

— Это вопрос к следователю. Он не просил уточнить, откуда я взял эту информацию, — ответил свидетель.

—  Как выяснилось, вы эту информацию не устанавливали, — еще раз подытожила защитник Савельева.

Тот факт, что адвокат раз за разом обращала внимание судьи на то, что все обстоятельства дела были изложены свидетелями почти исключительно со слов руководства, вызвало видимое неодобрение стороны обвинения.

— Уважаемый адвокат, по-вашему, оперативники обязаны везде быть рядом с обвиняемыми? — Заметила заместитель прокурора Верх-Исетского района Татьяна Судник.

Свидетель со стороны защиты, 52-летний поэт-либреттист Сергей Сашин, отец Александра Савельева, прилетел из Москвы, чтобы лично рассказать суду, что за человек его сын. Он рассказал, что семья распалась, когда Саша еще учился в школе, он остался жить с мамой и бабушкой, сам Сергей Михайлович переехал в Москву. Отношения с сыном он не прерывал и поддерживал общение, насколько позволяла жизнь в разных городах. Сергей Сашин признался, как сильно он сейчас корит себя за то, что в свое время уделял сыну недостаточно внимания…

Об обстоятельствах поездки Савельева и Игнатова в Екатеринбург он смог пояснить лишь то, что от бывшей супруги, матери Александра узнал, что «приятель срочно попросил его поехать по его делам».

Отец обвиняемого Александра Савельева Сергей Сашин

Отец рассказал, что за несколько месяцев до поездки на Урал Александр вынужден был по состоянию здоровья уволиться с военной службы по контракту - прямо с аэродрома Хмеймим его экстренно эвакуировали в военный госпиталь Вишневского — на фоне тяжелого климата, полученного ранения и стресса боевых условий обострилось врожденное заболевание ЖКТ. По словам отца, сейчас, находясь в ИК №13, его сын из-за боязни нового обострения болезни почти ничего не ест.

По словам Сергея Сашина, Саша всегда любил безвозмездно помогать людям, например, старенькой соседке, которая считала отзывчивого мальчика едва ли не своим внуком.

Позднее из характеристики, зачитанной гособвинителем, стало известно, что в детстве Савельев посещал воскресную школу. «Он однажды сам затащил бабушку в храм, чтобы его там покрестили», — рассказал суду Сергей Сашин.

После школы Александр отслужил срочную в морской пехоте.

По словам Сергея Сашина, он очень удивился, когда после армейской службы сын изъявил желание поступать в милицейский колледж. «Он целенаправленно хотел пойти работать в полицию, бороться с преступностью, хотя в ту пору это еще было совсем не так престижно, как сейчас, — сообщил Сергей Сашин. — Сын всегда хотел ездить на машине, пошел работать в полицию водителем. Хотел купить автомобиль. Мечта сбылась потом…».

В отделе полиции Александр Савельев проработал несколько лет, получил звание сержанта полиции. После увольнения со службы в МВД заключил контракт и продолжил службу уже в другом качестве. Об этих фактах биографии судья Николай Коблов попросил Александра Савельева рассказать лично.

Тот сообщил, что заключил контракт добровольно и в определенный момент даже не брал причитающуюся оплату по контракту, так как считал, что его работа — это больше помощь в установлении справедливости, чем заработок. Вернулся домой по просьбе супруги, но вскоре снова уехал, поскольку «искренне считал, что его помощь будет необходима».

— Каково ваше отношение к тому, что случилось, что ваш сын обвиняется в тяжком преступлении? — Задал отцу вопрос судья Николай Коблов.

— Наша семья живет в состоянии, которое можно назвать «врагу не пожелаешь», — ответил на это Сергей Сашин. — 93-летняя бабушка, блокадница, до сих пор ничего не знает, сами понимаете, что может быть, если мы ее оповестим о случившемся.

Судья подробно расспросил свидетеля защиты о том, о скольких телефонных сим-картах ему было известно (об одной), являлись ли Савельев и Игнатов друзьями («увидел я его только сегодня, от сына я никогда не слышал его фамилию, может быть, только имя когда-то звучало, на дни рождения он к сыну не приходил»), на какие средства сын жил после ухода со службы («подрабатывал на разных работах, так как по состоянию здоровья его никуда не взяли бы», таксовал, плюс родительская помощь).

Дав свидетельские показания, Сергей Сашин обратился к судье Николаю Коблову:

— Уважаемый суд, я хочу сделать заявление по поводу судьбы моего сына. Я понимаю, что у меня сейчас единственная возможность сделать это, поэтому я прошу вас разрешить мне выступить, — заявил отец подсудимого.

«Возражений не имею, папа все-таки», — дала свое согласие на незапланированную речь прокурор Татьяна Судник.

В своем заявлении Сергей Сашин выразил личное отношение к процессу (текст он позднее продублировал на своей странице в Facebook).

По его мнению, за 9 месяцев у следствия так и не появилось ни одного, прямого или косвенного, доказательства причастности его сына к сбыту наркотиков. «Все обвинение в отношении моего сына строится на том, что он находился рядом, в одной машине с Игнатовым», — заявил Сергей Сашин.

«Предположения обвинения о том, что мой сын якобы должен был по запаху определить, что его приятель хранит при себе наркотические вещества, абсурдны и несостоятельны, потому как все изъятые у приятеля моего сына вещества были плотно обернуты скотчем, что отражено в материалах дела, — указывает Сергей Сашин. — Насколько мне известно, мой сын навыками служебной собаки по поиску наркотических веществ не обладает. Версия о том, что приятель моего сына хранил запрещенные вещества, не скрывая от моего сына, является догадкой и объективно опровергается показаниями приятеля моего сына, протоколом осмотра автомобиля «Мицубиси». Наличие в автомобиле изоленты и электронных весов, замаскированных под мобильный телефон, не является безусловным доказательством осведомленности владельца автомобиля — моего сына.

Насколько я понимаю, мой сын нигде не давал показаний о том, что спал на протяжении всего пути следования — это является абсурдным предположением следователя Писарева А. С. на основе вольной трактовки имеющихся показаний. Мой сын лишь указывает на то, что спал на определенных отрезках пути, что логично ввиду дальности поездки (порядка 2800 км) и сложности погодных условий (январь месяц), и состояния его здоровья, ухудшившегося к концу поездки, что отражено в материалах дела.

Мой сын о преступной деятельности своего приятеля не подозревал. Кроме того, приятель моего сына, насколько мне известно, являлся сотрудником ФСБ в должности разведчика, что означает, что он обладает профессиональными навыками скрытности и незаметности, и что подтверждает отсутствие осведомленности моего сына о действиях его приятеля на протяжении совместной поездки. И, насколько я понимаю, мой сын не пытался в чем-либо уличить своего приятеля".

«Прошу уголовное дело в отношении моего сына прекратить», — так закончил свое выступление Сашин. Он поставил свою подпись и передал бумагу судье.

«Вы создали прецедент. Изобрели новый УПК РФ. Зачем подсудимому Савельеву адвокаты, когда есть такой папа?», — прокомментировала происходящее гособвинитель.

«В прекращении уголовного дела отказать. Все имеющиеся доказательства еще не исследованы, заявление преждевременно», — огласил свое решение судья Николай Коблов. Он приобщил заявление отца подсудимого к материалам уголовного дела и объявил перерыв в судебном процессе до 10 декабря.