Хрупкость стекла и души: Алина Кожокару в балете Джона Ноймайера по пьесе Теннесси Уилльямса.
Мечты, как и стекло, так легко разбить и невозможно склеить. Счастье мимолетно и обманчиво, мир иллюзий может стать клеткой, а выбор так часто причиняет боль — или тебе, или близким.

Джон Ноймайер в свойственной ему манере блистательного рассказчика-философа перенес на балетную сцену «Стеклянный зверинец», знаменитую пьесу Теннесси Уилльямса. И сделал это так, как может только Ноймайер, — мудро, больно и светло. В главной партии — удивительная и неповторимая звезда балета Алина Кожокару, на чьи пластические и актерские данные и была поставлена эта выдающаяся работа мастера.

«Стеклянный зверинец» — меланхоличная семейная драма о доме, где каждый несчастен по-своему. Мать тоскует о молодости, когда была окружена поклонниками и комфортом, вспоминает бросившего ее мужа и срывается на детях. Сын мечтает о творчестве, а вынужден кормить семью, работая на фабрике. Дочь, ставшая инвалидом из-за пережитой в детстве болезни, замкнута, застенчива и неуклюжа и может лишь мечтать о возможности танцевать и любить. Тоску замученной бытом и неустроенностью семьи разрушает визит молодого человека — школьного приятеля сына. Он воплощает собой все то, чего герои лишены — легкость, веселье, жизнерадостность, энергию, успешность и беззаботность. Но принесет ли его появление в их жизни радость или, напротив, станет началом конца?

Пьеса Теннесси Уилльямса во многом автобиографическая, к выдуманным событиям подмешаны воспоминания самого автора о своей не слишком веселой юности. Вместе с автором Ноймайер размышляет о тяжести нравственного выбора. Жертвовать ли собой ради родных или жить своей жизнью на полную катушку, бросив погибать тех, кто был твоей семьей?

«Эта пьеса — мое воспоминание. Являясь таковой, она тускло освещена, сентиментальна, нереалистична», – говорит в начале истории Том, альтер эго Уилльямса, чьим настоящим именем было Томас Ланир Уильям III. И все эти вводные — сентиментальность, тусклость и нереалистичность — безупречно отражены Ноймайером в его танцевальной интерпретации «Стеклянного зверинца». Кажется, невозможно найти хореографа, который смог бы точнее воссоздать мир, созданный Уилльямсом, хрупкий, уязвимый, обреченный на гибель — но чем-то неуловимо завораживающий так же, как завораживают переливы стекла фигурок из коллекции Лауры Роуз.