Екатеринбург стал одним из городов, где побывала уникальная фотовыставка «Bonaqua за чистое будущее озера Байкал». Помимо возможности своими глазами увидеть работы Сергея Шитикова, Андрея Каменева, фотоблогеров (веяние времени!), а также фотографии, предоставленные журналом National Geographic, это была и возможность побеседовать с одним из спикеров фотовыставки, знаменитым телеведущим, академиком Российской академии естественных наук, доктором биологических наук, профессором, лауреатом премии ЮНЕСКО Николаем ДРОЗДОВЫМ.

Не могу не отметить скромность, доброжелательность и вместе с тем мальчишеское озорство собеседника. Кажется, он готов рассмеяться в любой момент, а еще явно любит «травить» байки и анекдоты. Еще бы, столько всего интересного за плечами! По словам его бывшего однокурсника по биофаку МГУ Владимира Познера, он также не прочь украсить речь крепким словечком, но сейчас - не об этом.

А для начала, об …Австрии, где Дроздов нынче регулярно бывает с какими-нибудь проектами.

- Когда приехал первый раз, в 1986 году, мы делали с ВВС фильм про нашу природу. – вспоминает Николай Николаевич. - Дэвид Аттенборо тогда рекомендовал меня английскому режиссеру, чтобы шесть серий про нашу страну делал именно я. Наш руководитель требовал, чтобы я сначала синхрон записывал на русском, а потом уж на английском. Режиссер ему возразил: нереально. Мы обычно забираемся с синхроном в такие места — то на гребне скалы стоишь, того и гляди, ветром сдует, то в кратер вулкана залезем. Так вот, приехали, идем мы с австрийским режиссером по Вене, смотрю, герб Австрии. Как и у всех императорских домов — Австро-Венгерского, Российского, Британского — у них на гербе орел. Причем если в России двуглавый, то в Австрии и Германии — одноглавый. Гляжу, что там этот австрийский орел в когтях держит? Наш-то российский, известно, — скипетр и державу. А австрийский… я просто остолбенел. Он держит серп и молот! А мы как-то стесняемся все нынче наших «Рабочего с Колхозницей», мухинской скульптуры. А тут — герб. Я спрашиваю австрияка Мартина, почему, мол, у вас серп и молот на гербе? Он говорит: «Потому, что у нас государство рабочих и крестьян». «У вас?» — недоуменно спрашиваю. И он мне скептически так отвечает:  «А что у вас?»

— Возразить, наверное, было нечего.

—Это было начало перестройки, 1986 год. Мы не понимали, откуда ушли, к чему пришли. Я решил не вступать в дискуссии. Он мне долго объяснял, что у них крепкая социальная система охраны труда и здоровья людей.

— Если возвратиться к гербам, корням, у вас по отцовской линии такие знатные священнослужители были в роду…

— Вот об этом не надо, пожалуйста, это сугубо личное. Я очень верующий и православный человек, но ни в коей мере не пытаюсь сказать, что другие религии неправильные. В этом смысле, конечно, батюшка бы заругался. Там ведь часто наши — православные, а эти — неправильные. Если сейчас каждая религия объявит другую неправильной, это повод для дальнейших конфликтов вплоть до военных действий. Вот мусульмане молятся своему Аллаху, а сунниты борются с шиитами, шииты с ваххабитами. Все между собой. А католики воюют с протестантами. Это недопустимо, я уверен, что Всевышний очень огорчен таким положением вещей и никак не может поддерживать эти войны и вообще какие-либо конфликты. Об этом говорить я не люблю. Это мой внутренний мир.

— Давайте тогда о вегетарианстве. Вы сам давний поборник вегетарианства. А ведь у нас в стране холодно. Даже с этой точки зрения разве это допустимо?

— Я не пропагандирую это везде и повсюду. Вегетарианство может себе позволить человек, живущий изолированно от дикой природы. Вот вы говорите, у нас холодно. А вы что, зимой ходите в платьице по улице?

— Нет, преимущественно в дубленке.

— Вы тепло одеваетесь, у вас дом теплый. И где уж вам там холодно? Шапка, обувь, живете в комфортном климате. Мы своей одеждой и поведением держим себя в условиях средиземноморского климата, наиболее благоприятного для человека.

— А что, если человек работает по 12 часов на лесоповале?

— Здесь как с религией. Нельзя навязывать это всем, каждый должен выбирать сам. Если человек работает на лесоповале и действительно мерзнет, перегружается, какое уж там вегетарианство. А если он сидит в офисе, ездит на машине с кондиционером, почему бы ему не выбрать вегетарианство как более экономичный, более чистый способ жизни? На лесоповале, кстати, человек в любом случае свое здоровье подрывает: физические перегрузки вредны. Они не делают человека моложе так же, как спорт. Вот говорят, «о спорт, ты — мир». Я видел на Олимпиаде женщин, метающих ядра. Выходит такая дама, начинает вращаться с этой штукой и потом ка-а-ак запустит! Я понимаю, что она рекордсменка… И если она пошла в такой спорт, ей нужно питаться, поддерживать массу. Но нужно ли это женщине? А сколько рядом с ней тех, кто не стал олимпийской чемпионкой? 15-е место, а она все равно крутит ядро…

— У нас одна из самых грязных областей в России. Неподалеку Карабаш, считающийся самым грязным городом мира. С этим что-то можно сделать в глобальном масштабе?

— Не только можно, но нужно. Такие акции, как наша, с байкальскими фотографиями, конечно, сразу не помогут. Нужна политическая воля руководства страны. Одними акциями на Болотной площади не обойдешься. Да, внимание привлечет, но пошумели, разошлись, и что? Заводы будут продолжать работать, у них план выпуска этой продукции. Тут есть целый ряд рычагов на международном уровне, новые стандарты чистоты. Вот уже грязную картошку продавать нельзя. Раньше вывалят, там половина земли. Сейчас она уже в пакетах, аккуратная. Культура улучшается, она должна улучшаться и здесь. Должно быть влияние общеевропейских стандартов. Вступили в ВТО…

— Вы как к этому относитесь, кстати, хоть это и не совсем по вашей части…

— Да, по этой части есть крупные экономисты, они все же соображают. Это же не времена произвола, когда решения принимались кулуарно. Политбюро соберется — сев нужно начать с 15 мая. А в деревне думают, какой там с 15-го, у нас заморозки на почве… Но директива пришла — всем сажать. И сажают — и где давно опоздали, и где еще рано. Еще было смешное брежневское выражение — «экономика должна быть экономной». Хотя содержательная часть в этом высказывании есть. Неэкономной была экономика, в которой разорительно тратились бюджетные деньги. Отчитывались, придумывали пустые, дурные вещи, как знаменитое «хлопковое дело», когда возили из Узбекистана по четыре раза одни и те же пустые поезда. И отчитывались, что, мол, сдали столько-то хлопка.

Так вот, если экономика действительно станет экономной, с подсчетом того и этого, ущерб, наносимый природе, автоматически уменьшится. С другой стороны, ущерб, наносимый природе, в конечном счете является ущербом, наносимым экономике. И если мы вступаем в ВТО, мы должны поддерживать международные стандарты в торговле, промышленности. Я думаю, быстро, сразу все не получится. Вспомните ту же проблему целлюлозно-бумажного комбината на Байкале: «закрыть его, закрыть!». Но там же 10 тысяч человек работают. Если закроют, они-то куда пойдут? Бомжами станут или грабителями? Они же должны работать, зарплату получать. У нас когда-то была поездка на Командорские острова, нас водили в хозяйство по добыванию шкур калана и морского котика. Шкуры добывали, а потом они стабильно пропадали, дальнейшего цикла не было. Выхода никакого, а зарплаты давали. Людям же надо было что-то делать! Организовать так, чтобы это приносило прибыль, мы не умеем, не можем. Японцы предлагали, мол, давайте, мы будем приезжать, покупать у вас продукцию. Живые деньги готовы были привезти, хватило бы и на зарплаты, и на прочее… Нет, пусть оно лучше гниет на складе!.. Реальной должна быть экономика.

— За вашими плечами — восхождение на Эльбрус, год жизни в пустынях Австралии, всего не перечислишь… Где было страшнее всего?

— На дне Байкала. Я же опускался на дно Байкала в глубоководном аппарате. Вот где было страшно…

— А именно?

— Мы дважды опускались в Байкал в 1980-е годы, и во второй раз застряли в самоходном батискафе. Там жутко холодно! Энергия тратится только на движение, на обогрев ее просто не хватает. Там было +4 С, и вот лежат трое человек, трясутся от холода. Мы пытались поймать моллюсков, хотя в самое глубокое место (1700 км) не ходили, это немыслимо. Опасное слово, кстати, «запасы» байкальской воды. Да, там сосредоточено 20% питьевой воды мира, но это не запасы, а скорее, НЗ. Уже сейчас часть Байкала кое-где у побережья, примерно на 2 км, странного светло-зеленого цвета.

— Вы путешествуете, преподаете, и при этом вот уже столько лет неизменно остаетесь ведущим столь любимой многими телепрограммы «В мире животных»…

— Первая программа вышла в эфир 17 апреля 1968 года, основал ее Александр Згуриди, ему, кстати, в ту пору было 63 года. Это сейчас программы можно и в 5 лет вести… В декабре 1968-го он пригласил меня. Затем появился Василий Песков, в 1975-м, кстати, он организовал поездку на Байкал. Тогда еще мы чередовались как ведущие, а с 1990 года все меня бросили, стал вести один. Правда, сейчас у меня появился преемник 10-ти лет от роду. Может, пришла пора передать бразды правления ему. Но не для того, чтобы уйти на покой, а чтобы больше путешествовать. Вчера вот прилетел из Праги, завтра в Оренбург, в понедельник — в Донецк…