27 ноября в прокат вышел новый, удивительный фильм екатеринбургского режиссера Алексея Балабанова «Морфий». Помните, когда-то царствовала триада Машков-Миронов-Меньшиков? В «Морфии» мы вновь сталкиваемся с подобным талантливым трио. Представьте себе: Булгаков-Балабанов-Бодров (младший). Если пространнее, то маэстро режиссуры Алексей Балабанов поставил фильм по сценарию Сергея Бодрова младшего, написанному по «Запискам молодого врача» Булгакова. Согласитесь, впечатляет.

Фильм поражает своей достоверностью — многочисленные баночки-скляночки, операционные, помещичьи залы, уборные, платья дам и простолюдинок и даже постоянная свойственная тому времени полутемень — все способствует эффекту полного погружения в Российскую глубинку образца 1917 года. И уже за одно это создателям фильма — почет и уважение. Ощущение, что воспользовалась машиной времени… Актеры — отдельная песня. Молодой, знакомый зрителю по балабановскому же «Грузу-200» Леонид Бичевин, непревзойденный, ироничный как всегда Андрей Панин, Сергей Гармаш и, конечно, загадочно-отстраненная Ингеборга Дапкунайте. Куда там загадочной русской душе, душа литовская точно даст ей фору! И вот эта загадочная литовская душа (вместе со стройным худеньким телом, разумеется.) прилетела в Екатеринбург представлять новое творение Балабанова и Ко.

— Здравствуйте, очень рада быть в этом городе, мне он очень нравится, — скороговоркой начала Дапкунайте. — Дружу с некоторыми писателями, живущими здесь, с братьями Пресняковыми, например. Очень ценю школу вашего драматического искусства.

— Как вам работалось с Балабановым?
— Прекрасно! Я очень люблю Лешу, очень ценю как режиссера. Думаю, что он один из лучших мастеров своего дела. В прошлом году я даже вручала ему за это приз. Он всегда четко знает, что делает, у него четкий сценарий. В результате ты всегда знаешь, что и когда говорить, главное — выучить текст вплоть до знаков препинания. Если это вопрос, ты спрашиваешь, если многоточие, то…, точка так точка. Балабанов предоставляет актеру отличную возможность: ничего не надо менять, просто выучите буквы. А в остальном все будет зависеть от меры твоего собственного таланта, самоотдачи и веры в то, что делает режиссер.

— Ингеборга, в фильме полно натуралистических сцен — операции с отрезанием конечностей, роды… Вам страшно не было?
— Вы знаете, я чувствовала себя как в игре. Мне повезло, я до сих пор играю. Помните, в детстве мы все играли в докторов. Брали палочку и говорили, что это шприц. А нам тут все дали настоящее, вплоть до ноги — нате, режьте. Или силиконового ребенка. Только предупредили: «Ингеборга, не выроните, он безумно дорогой!» Этих дистанционно управляемых ребенков было два. Неподалеку стояли люди и управляли ими — примерно как на соревнованиях управляют летающими самолетиками… Такого ребенка берешь на руки и кажется, что он настоящий. Страшно в руки брать! Плюс он еще был обмазан слизью и кровью. Но я его держала, все было замечательно и совсем не страшно. Ведь все это происходит и в жизни. Кровь в жизни существует? Смерть существует? В реальной-то больнице будет пострашнее. Это тебе не силиконовые ноги отрезать. У нас были два консультанта, которые нам помогали. Основная трудность состояла в том, чтобы во время съемок простоять подряд часов двенадцать. Нужно доснять все разом, потому что потом уже возникают трудности. И вот, постояв 12 часов около пациента, ты понимаешь, что у актера, конечно, профессия нелегкая, но у врача будет потяжелей.

— Известно, что на съемках были проблемы с настоящим снегом, значит в фильме он искусственный?
— Нет, там настоящий снег, которого мы наконец-то, после месяца ожидания, дождались. Но сложность была не в том. Массовку мы снимали в городе Кашине. Нужно было стереть электрические столбы, да и день киношный очень короток зимой. Света мало. И есть такой фокус — если вы начали снимать без снега и солнца, так надо и снять всю сцену без снега и солнца. Сцена на экране длится минут пять, а снимается целый день. А снег то падает, то не падает. В эти промежутки надо вписаться и быстро все снять. Техника техникой, а погода, когда снимаешь на натуре, задает свои условия. Отлично, когда у актера есть талант. Но особый талант — использовать талант в данных условиях. Когда жарко, холодно, мокро — пожалуйста, играй. Быстро! У нас был прекрасный ансамбль.

— Ваше любимое высказывание Джона Малковича — «Ты настолько хороша, насколько хорош твой партнер». Насколько хороши ваши нынешние партнеры и — применимо ли это высказывание к обычной жизни?
— Наверное, и к жизни применимо. Партнеры замечательные. У Лени Бичевина это одна из первых больших ролей, он сыграл отлично. Андрей Панин — великолепный партнер, уже очень опытный, просто мастер. И в жизни у меня партнеры неплохие.

— Ингеборга, насколько актуален сейчас Булгаков, как вы к нему относитесь?
— Сценарий просто захватывает. Что для меня Булгаков? Дело в том, что нечасто в кино сталкиваешься с хорошей литературой. А тут есть такая возможность. У каждого будет свое мнение. Как всегда у Балабанова, публика разделяется — часть любит, часть — ненавидит. Среднее встречается редко. Сейчас все однозначно отдают дань его мастерству. В фильме композиция кадра, картинка — все безупречно. К нему приходят молодые режиссеры, тихо сидят на площадке и учатся. Когда сам он рассказывает про свой фильм, раз скажет, что это про любовь, в другой раз — про то, как гений погибает от саморазрушения. Картина очень многослойная. И очень красивая, несмотря на натурализм — пейзажи, характеры, лица. Каждый характер, лицо подобраны филигранно. Вот, например, пожарник из Шереметьево или девочка, у которой нога попала в мялку, и доктор ей эту ногу отрезает. Это, наверное, самая страшная сцена в фильме. Но смысл ее в том, что благодаря этой страшной ампутации, вопреки обстоятельствам, девушка выживает. И приезжает потом к доктору сказать «Спасибо». Мы думали, прерывая съемки на два дня: «Ну почему мы два дня ждем какую-то актрису?!» Но когда я увидела эту девочку, я поняла, почему мы так долго ее ждали. Лицо абсолютно такое, какое и должно быть. Вот так она должна была смотреть.

— Вы неоднократно говорили, что вам безразлично, узнают ли вас на улице или нет. Вы действительно равнодушны к славе? Насколько спокойно ездите в метро, не донимают вас?
— Я себе отдаю отчет в том, что не могу это контролировать. Т. е. не могу сказать — вот пусть сейчас меня узнают, а сейчас пусть — нет. Но вчера я пошла в аптеку купить салфетки, и аптекарша меня узнала. И сказала кучу каких-то приятных слов. Конечно же, это очень здорово! Но для меня важно соблюдать какую-то внутреннюю дисциплину и здравый смысл, чтобы не поверить в это до конца. Потому что все это замечательно, но есть нормальная жизнь. Есть семьи, реальные условия, в которых надо существовать. Жизнь в кино это игра. Она нереальна, словно нам дают игрушки, в которые мы играем. Мы не делаем настоящих операций, мы ненастоящие врачи. Я стараюсь соблюдать грань между жизнью и игрой, иначе проблем не оберешься.

— Ингеборга, фильм фактически о возникающей зависимости. От чего зависите вы сама?
— Я завишу от таланта тех людей, с которыми я работаю. Это меня вдохновляет, привлекает. Мне всегда везло на партнеров. Это именно то, что держит на поверхности.

— Недавно в Екатеринбурге был Илья Авербух, который сказал, что готовит уже четвертый «Звездный лед». И собирается созвать туда лучших участников предыдущих проектов. Вы не собираетесь вновь надеть коньки?
— То, что я не буду участвовать, это наверняка. Я уже свое откатала. Это прекрасный период моей жизни, но хватит кататься, надо играть.

— Вас никогда не приглашали участвовать в проекты типа Последнего героя?
— Отношусь к ним хорошо. Не могу сказать, что мне предлагали, а я отказалась, это было бы неэтично. Если бы я согласилась, вы бы это видели. Пока не было возможности участвовать. Это телевидение, развлечение, и если люди смотрят, значит, кому-нибудь нужно. Есть более, есть менее успешные проекты. «Звезды на льду» это то же самое реалити шоу, только покрасивше. Или песни поют, или танцуют. Интересно.

— Почему вы отказались сниматься в «Утомленных солнцем-2»?
— На то есть свои причины, не всегда совпадают обстоятельства. И шоу «Большой брат», которое я, якобы, предпочла, здесь ни при чем.

— Ревнуют ли у вас на родине к вашей славе в России?
— На родине не ревнуют, радуются, что у меня успехи. И ледовое шоу смотрели все.

— Вас обижает то, что иногда пишут о вас в газетах?
— Я бы сошла с ума, если бы обижалась. И потом я не все вижу, у меня не хватает времени. Я даю интервью, потом мне его присылают, я исправляю ошибки…
Перед прилетом сюда мне позвонили. Говорят: «Ингеборга, платим вам огромные деньги, если расскажете нам о своей личной жизни». Я сказала: «Да у вас нет таких денег!»
А мне сказали, мол, Интернет полон информации, что вы развелись с мужем. Так вот с мужем я, конечно же, не развелась.

— Расскажите о новом фильме Farewell, в котором вы играете жену Эмира Кустурицы?
— В переводе можно назвать его «Прощай». Это фильм режиссера Кристиана Кореона. В русском прокате он был бы вами замечен картиной «Счастливое рождество». Кристиан снимает про то, как полковник КГБ в 81 году решил отдать секретную информацию французам. За счет этого Миттеран, избранный в то время, и не пользовавшийся доверием у Рейгана, который считал его коммунистом, сдал (или слил) эту информацию. И мир начал потихонечку меняться. В нашем фильме две главные роли — инженера, который получает информацию, играет звезда французского экрана Гийом Канне, а русского полковника КГБ играет сербский режиссер Эмир Кустурица. У обоих героев есть семьи. Прекрасную молодую жену Гийома Канне играет Александра Мария Лара. А жену Эмира Кустурицы играю я. Весной картина должна выйти. В сентябре премьера в Париже.

— Как вы расслабляетесь?
— Иногда меня спрашивают, мол, что вы будете делать, как приедете? Организаторы не дадут соврать — я буду спать. А расслабляюсь обязательно, иначе перегорю и взорвусь. Думаю, вот, у меня ведь была трудная неделя, вернее, месяц, вернее, год. Несколько трудных лет! А с другой стороны, мне нетрудно. Потому что я обожаю то, что делаю. И несколько фильмов, которые мы сняли недавно, доставляют мне большое творческое удовольствие. Но силы, конечно, ограничены, и их надо уметь распределять. Расслабляюсь по-разному: иногда активно — гуляю, иногда просто сажусь и смотрю какой-нибудь фильм. Очень люблю смотреть кино или читать хорошую книжку.

— А что сейчас читаете?
— Если вы пороетесь сейчас в моей книжке, там валяются последний детектив Ле Карре и Далай Лама. Открываю когда могу, параллельно. Мне нравится Йен Эмбэнк, шотландский писатель, пишущий научную фантастику. «Записки молодого врача» мне понравились. Я читаю много. Всегда любила японского писателя Кавабато. Возьмешь рассказ, почитаешь. Одного любимого писателя нет. Очень люблю детективы, романы. Читаю запоем. Бывает, что ночью не могу бросить книжку. В отпуск беру чемодан книг, пусть будут. Я жадная до книг.

— А что касается фильмов?
— Из последнего — братья Коэны, очень смеялась. Русские фильмы «Дикое поле» и «Домовой» мне очень понравились. Сейчас я посмотрела сериал, который купила в Париже, называется Damagies («Повреждения»). Люблю английские сериалы типа «Доктор Ху». Мне все нравится! Заглатываю все, как пылесос, фильмососатель, фильмоскоп.

— Ваша мама метеоролог как-то повлияла на ваше отношение к прогнозам погоды?
— Есть разные города. В Женеве, где она очень долго жила, погоду можно предсказать легко. В Вильнюсе предсказать ее невозможно. Почему — не знаю. Города очень разные. Вот мама дает прогноз, что пойдет дождь. А у людей на носу праздник песни и пляски, они звонят узнать, какая будет погода. И вот она прикидывается, что она это не она. Или дает прогноз, а потом стоит у окна и просит: «Боже, Боже, дай чуть-чуть дождя!». Я смотрю погоду в инете.

— Ингеборга, как собираетесь встречать Новый год?
— А про новый год пока не знаю. Надо что-то организовывать, а времени пока нет. Не знаю даже, в какой буду стране. Традиционно наша семья, как и большинство европейцев, празднует Рождество. Новый год у нас всеобщий праздник, его необязательно встречать семьей. А на Рождество, 24-го вечером все собираются за традиционной рождественской трапезой.

— Вы верите, что как встретишь Новый год, так его и проведешь?
— Нет, не верю в эту примету. Потому что в позапрошлом году я отравилась, и всю ночь провела в обнимку с унитазом. А год был прекрасный!

Выражаем благодарность за интервью мультиплексу «Салют».