По словам маэстро, «за отчетный период» (его не было в Екатеринбурге больше года) в театре ничего нового не сделал. Ничего нового не привез. Зато вышло две книги: «Следы на мне» и роман «Асфальт». Записан совместный с группой Brain Storm сингл «На заре». Сделано какое-то количество музыкального видео. Вышла иллюстрированная книга «Дредноуты». Готовится и уже почти записан альбом «Best of Бигуди». В нем больше «Бигудей» и меньше Гришковца, что по его мнению, неплохо. В мае Евгений планирует выпустить новый спектакль. Одним из первых городов, куда приедут с премьерой, будет Екатеринбург. Здесь вообще когда-то прошли одни из первых его гастролей. Участия на телевидении «за отчетный период» — «никакого не было и не планируется». Гришковец говорит, что его приглашают в качестве гостя на телепередачи. По-другому — никак. «Не дождутся!». С этого мы и начали.

— Евгений, а как вы себя чувствовали в гостях у Урганта и Цекало на программе «Большая разница»?
— Да хорошо себя чувствовал, люди приятные. Сделали какую-то непошлую вещь. Это ведь была пародия… Буквально через месяц, в ноябре, выйдет книга по следам первого года существования моего Живого Журнала. Название — «Год ЖЖизни». Впервые вам здесь говорю, что буквально несколько дней назад закончилась работа над новым сценарием, где я — соавтор, режиссер и исполнитель главной роли. Это будет полнометражное, хотя и не очень бюджетное кино. Снимает фильм режиссер Юрий Дорохин из Иркутска, его рук дело — видео «Настроение улучшилось». Соавтором сценария является очень молодая, но очень одаренная кинодраматург Анна Матиссон. Фильм будет называться «Сатисфакция». В жестких планах начать съемки этим летом.

— Расскажите подробнее о книге, выпущенной по следам вашего Живого Журнала?
— Идея возникла у издателей. Я был не то, чтобы категорически против, но не видел в этом смысла. Они без моего ведома сделали редакцию трех месяцев этих записок и показали мне, как это выглядит на бумаге. Отредактировали, убрали какие-то повседневные вещи. Я стал читать и понял, что мне это интересно читать самому. И это может иметь смысл. Если не знать, что это livejournal, это будет похоже на обычные дневниковые записи. Я сам включился в редактуру, и в результате получился такой современный дневник, дневник современного человека. Вместо рисунков там могут быть фотографии, видео и даже музыкальные ссылки. Хотелось сделать книгу с вложением диска, где была бы вся музыка, которую я использую в ЖЖ, фото и видео. Но получилось бы среднее между книгой и компьютером, и книжка вышла бы непомерно дорогой. Нужно было бы очищать права многих произведений, к примеру, права на песню Rolling Stones, на которую я ссылаюсь — раз и готова книжка за 50 долларов! Работа была интересной, не знаю, будет ли продолжение. В Life Journal оно точно будет, а будет ли второй том — не знаю. Жизнь покажет.

— У нас в Екатеринбурге Живой Журнал своеобразным образом озвучили. Люди собираются, и каждый читает у микрофона свои произведения. Называется все это txt. Вы сталкивались с подобным?
— Т. е. у вас «жижисты» сами читают свое? Я даже не слыхивал про такое. Здорово! У меня здесь есть приятели по ЖЖ, с кем-то даже сегодня материализуемся. Есть тут у меня знакомый молодой архитектор Никита Демидов, ощущаю его своим другом, увижу сегодня первый раз.

— Какие еще Интернет-ресурсы вы используете?
— Ой, я очень безграмотен в этом смысле, так, что одним пальцем могу набирать тексты. Это и плохо, и хорошо. Я намеренно не углубляю свои знания компьютера, ведь если я буду уметь это делать, я начну отвечать. Я не смогу удержаться, и это потребует гораздо больших усилий и времени. Бывает, какие-то комментарии меня очень заводят, но я не могу на них ответить. И это хорошо! Я всегда диктую, бывает, по телефону. Если приспичит ночью, представьте! Никуда не заглядываю, ограничиваю себя. Я трудно справляюсь с желаниями. По этому поводу есть формулировка: «Очень трудно бороться с желаниями, легче их не иметь». Так что лучше не иметь желаний. На одноклассниках было несколько казусов, в итоге под моим именем зарегистрировалось пять человек. Использовали мои фотографии. Туда радостно обращались какие-то мои давние знакомые. И они их — матом! А потом мне люди предъявляли претензии, мол, что ты так себя ведешь-то? Я так понимаю, что оформиться с фотографией под моим именем на Одноклассниках довольно несложно. Нет, только ЖЖ и все.

— Как вам играется на довольно большой сцене Екатеринбургского театра драмы?
— Я здесь уже раз девятый, мне здесь очень комфортно. На маленькой сцене уже и нехорошо. С маленькой камерной сцены, со студенческого самодеятельного театра переходить на профессиональную сцену очень сложно. Но когда вкусишь энергию большого зала, человек за 500, помещение на 350-400 человек уже кажется тесноватым. Так что сейчас я езжу по большим залам. Хотя в Европе таких больших сцен практически нет, только оперные театры. Драматические театры, даже национальные, чаще всего 400-500 мест — максимум. А у нас наоборот, в городах стандартные драматические театры это 750 и более мест. Пришлось научиться, и я привык к этому формату. Если искать маленькие площадки, цены на билеты будут совсем непонятные. И у меня не так много времени, чтобы играть на маленьких площадках. Я лучше сыграю сразу для 800 человек, чем сыграю для 250, чтобы много кто не смог попасть.

КАК ОН СЪЕЛ СОБАКУ И… СЛУЖИЛ В АРМИИ

— Ваша «Собака» существует на сцене скоро уже десять лет. Что дальше?
— Я никак не предполагал, что спектакль просуществует так долго. Я не играю его регулярно уже более четырех лет. Играем его изредка, когда нужно заменить какой-нибудь другой спектакль, например, Александр Цекало не может участвовать, и это выясняется за неделю до спектакля. Такое случается раз-два-три в год. 17 ноября 1998 года спектаклю «Как я съел собаку» исполняется ровно десять лет. Тогда это был немного странный вечер, почти литературный. Я читал текст. И только потом понял, что это может стать спектаклем. Следующей осенью, ровно через год я планирую сделать тур — исключительно со спектаклем «Как я съел собаку». И потом уже закрыть его, или совсем, или до новой редакции.

— В спектакле «Как я съел собаку» есть ирония по отношению к армии. Что армия на самом деле вам дала?
— Там действительно ирония и сомнения по поводу службы. Я не думаю, что армия дала мне что-то важное. Она просто очень четко обозначила уход юности. Обычно же юность уходит из человека постепенно. А там — это происходит мгновенно. Юность закончилась, и ты столкнулся лицом к лицу с государством, которое лишило тебя твоих личных признаков. Ты перестал быть отдельным индивидуумом, а стал частью. Из индивидуального остались твои размеры, чтобы подобрать форму. Это было сильно. И, тем не менее, я горжусь, что служил на флоте, это определило мой интерес к теме военно-морского флота, военной истории. Если бы у меня была возможность не идти служить после 1 курса, я бы с удовольствием это сделал. У меня было бы просто чуть больше юности, я был бы чуть дольше счастлив. А на службе я не был счастлив ни одного дня. Иногда там было весело, и то благодаря каким-то очень серьезным волевым усилиям. Это такое сильное переживание, что до сих пор догоняет меня во снах. Я видел такие проявления человеческой природы, которые мне не хотелось бы видеть и знать. Тем не менее, когда у меня есть возможность встречаться с личными составами кораблей, военно-морских соединений, с курсантами, я встречаюсь и с удовольствием провожу с ними время. У меня очень много друзей среди военных моряков. Меня на флоте любят. Летом ездил на празднование дня военно-морского флота на северный флот. Выходил в море на малом ракетном корабле. Сложное это дело. Но чтобы сказать, что служба выковала мой характер, не думаю. Во время службы было много унижений, а я полагаю, что если есть возможность, человеку лучше вообще обойтись без такого опыта.

О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С КАУПЕРСОМ И ЕКАТЕРИНБУРГОМ

— Как получилось, что вы стали записывать альбом вместе с Brain Storm?
— Как и все лучшие идеи. Мы просто познакомились в 2002 году и подружились. Я ставил спектакль в Риге, они только выпустили свой гениальный хит Maybe. Ренарс (солист группы Ренарс Кауперс — Ю.Г.) прекрасный, настоящий творческий человек. Я ему предложил это спеть, он тут же согласился. И ни слова не было сказано о деньгах. При этом он приехал в Москву, где мы репетировали, и был подготовлен. Первую песню мы записали вообще за сорок минут, вторую — часа за два. Он был абсолютно подготовлен. Это то, чего невозможно добиться от наших известных рок-н-ролльщиков. Представить, чтобы Ренарс Кауперс вышел на сцену выпившим — невозможно. Мы нормально выпивали — и пива, и коньяку, но потом. Чтобы выходить в таком виде на сцену — это запредельно, даже желания не возникало. Когда есть возможность на гастролях в Питере — я также прибегаю к ним на концерт, и мы исполняем наши вещи вместе. И не говорим ни о каких деньгах. Между нами есть творчество и желание общаться. Из этого возникла идея.

— Расскажите о ваших взаимоотношениях с Екатеринбургом.
— Екатеринбург на год оставлять нельзя. Приезжаешь и не узнаешь — столько всего понастроили! Я считаю, что Екатеринбург по темпо-ритмическому рисунку самый живой после Москвы город. Питер ритмически не таков. И здесь очень много амбиций, и это хорошо. Амбиций нередко бессмысленных, дурацких, очень провинциальных. Но я сам-то откуда? Из Кемерово. Что лучше что ли? Когда с театром Ложа мы ездили на фестивали, Екатеринбург для нас было уже очень круто, мы приезжали на фестивали театра «Старый дом». Я люблю Екатеринбург. Не думаю, что он когда-нибудь будет очень красивым, это в нем не заложено. Он красив очагами, кусочками. Но собственно, жители, по-моему, не очень к этому и стремятся. Здесь мне всегда интересно, постоянно что-то происходит. Уж точно не скучно. Главный город после Москвы сейчас Екатеринбург, по очень многим показателям. И по тенденциям в стране.

«9 РОТА» И «ПИТЕР-FM» — ОДНО И ТО ЖЕ

— Евгений, вы пробовали преподавать?
— Театральные российские вузы это системные явления. Школа студия МХАТ — мхатовская школа, Щука — Вахтанговская школа. Я не принадлежу ни к какой из них. С открытым циклом лекций я выступал много где, в основном за границей. Мне нравится преподавать, это очень приятное занятие. Я стараюсь этим сладким ядом пользоваться поменьше. Уж больно приятно.

— Чему вы учили?
— Я учу актера рассказывать, что актеры часто плохо умеют делать. Я также настаиваю на том, чтобы на этих курсах присутствовали не только актеры, но и режиссеры, и молодые драматурги. В известной степени это курс теории персонажа. О том, как распознать свое собственное содержание, и сделать его главной составляющей персонажа. На что в себе нужно опираться. В большей степени меня интересовала современная драматургия и современные герои на сцене.

— Случалось ли вам бывать на чужих талантливых моно-спектаклях?
— На талантливых — да, на хороших — нет. Бывает ведь что талантливый актер, или небесталанный автор, а спектакль не получается. Вот талантливый актер Хабенский сыграл в отвратительном фильме «Адмирал». От этого же Хабенский хуже не стал, как актер. Как человек не знаю.

— Как вам вообще тенденция последнего времени — ставят фильмы, сериалы на основе исторических произведений, биографий…
— Это удобная тема, она довольно безответственна. Дело в том, что снимать живой сегодняшний день — не про бандитов и олигархов, т. е. такой материал, достоверность которого может проверить каждый, — это самое сложное. А снимать социальную экзотику про жизнь на Рублевке, или про то, как живут некие бандиты (опять же, большинство людей не являются бандитами и не живут на Рублевке!), или исторические фильмы — это очень легко, и ответственности никакой. Большинство же людей не являются специалистами по истории. В этом даже нет поступка! Ну, какой поступок в том, что Федор Бондарчук снял фильм «Девятая рота»? Про эту войну уже все ясно, она уже осмыслена и «отстоялась». В этом смысле неважно было, про какую войну снимать, 1812 года, или про Афганистан. Честная попытка Учителя снять фильм о чеченской войне — драматургически не удалась. Но это была, по крайней мере, честная попытка. Когда есть попытка поступка — это уже достойно уважения. А в фильме «9 рота» ничего, кроме простой и вполне внятной идеологической, абсолютно государственной задачи нет. И я не переживаю по этому поводу. Ну, есть такое. В этом смысле фильмы «9 рота» и «Питер-FM» это одно и то же. Это все идеологические заказы. При том, что авторам не делался заказ от государства. Просто они внутренне чувствовали, что должны выполнить некий заказ. Вот это все мне сильно не нравится. Но что с этим сделаешь? Самое главное, во всяком случае, для человека, который занимается практическим искусством, не сердиться по этому поводу. Потому что если будешь сердиться, обязательно захочется сделать что-то в пику чему-то. А делать искусство «в пику» нельзя, оно должно быть просто художественно.

КОТЕЛОК — НА ГОЛОВЕ И НА ГРУДИ

— Евгений, что за последнее время вас приятно удивило или порадовало?
— Фильм «Свободное плавание» Хлебникова меня очень удивил. Мне активно не понравился их фильм «Коктебель». И я был сильно предубежден к тому, что они делают. Уже к тридцатой минуте просмотра фильма «Свободное плавание» я с этим предубеждением расстался. И был очень счастлив тому, что художественное произведение меня переубедило. Это очень убедительное и несуетное искусство. Я был очень рад, что в этом фильме играют актеры, которых я учил когда-то в Кемерово, в театре «Ложа». С Женей Сытым, игравшим дорожного рабочего, мы когда-то играли в Екатеринбурге спектакль «Осада». В новом фильме у Хлебникова он играет главную роль. Он классный артист. Второй мой ученик — убежденный в своей похожести на Чака Норриса — Серега Наседкин. Это те, с кем в 90-х мы начали делать студию «Ложа» в Кемерово.

— Что способно вдохновить вас больше всего?
— Замысел. Приходит замысел, и я его пишу. А что может еще подтолкнуть? Хорошее или плохое настроение? Не бывает такого, что вот есть настроение пописать, а замысла нет. Это замысел. Ты садишься и его осуществляешь. Думаю, без замысла, но при наличии времени и настроения пишут многие графоманы в Интернете, например. Есть время и настроение, он садится и пишет, осчастливливая человечество… А как замысел появляется, трудно проанализировать, дело таинственное.

— В жизни вы играете в Хемингуэев?
— Имеется в виду игра в Хемингуэев в романе «Рубашка»? Сейчас это невозможно, потому что меня все узнают. Раньше играли, и это было неплохо. Опять же, с теми, кто не узнает, уже не сыграешь.

— Чем объясняется ваше пристрастие к котелкам? Один вы носите на голове, второй — на голове фигурки на вашей футболке. Кажется, будто у вас на груди Черчилль изображен…
— Это очень смешно. Совпало случайно. Это майка фестиваля East Go West («Восток идет на Запад»). Когда я спросил организаторов фестиваля, почему у них на эмблеме фестиваля такой странный мужик в шляпе, англичанин удивился и сказал: «Как, это же типичный русский!». Причем так выглядит типичный коммунист, номенклатурный работник, с их точки зрения. Хотя физиономия здесь совершенно английская. А что касается шляпы — это первый мой котелок. Мне он очень нравится, почти его не снимаю, только на ночь.

Фото: Елена Елисеева/ Коммерсант