Он начинал с того, что включал на пониженной скорости магнитофон «Нота-М» и снимал соло Ричи Блэкмора. Прошел школу ежедневных многочасовых занятий. Когда слушает какого-нибудь современного хорошего гитариста, невольно вбирает лучшее. Слышит, что тот снимал Пэйджа, или Блэкмора или Бадди Холли… Но сам себя гитаристом-виртуозом не считает.
Очень кратковременно ходил заниматься в джазовую школу Москворечье. Но джаз — не его музыка, это определенная психология, философия, а ему больше по душе поп-культура. Вообще окончил музыкальную школу по классу классической гитары. Что, как считает, очень помогло в плане гармонии, «в классике очень много хороших гармонических штук. Классическая музыка дает какое-то композиторское, импровизационное мышление». Особенно много играл Баха.
В 1983 году на базе ДК энергетиков была создана группа ПОСТСКРИПТУМ. В ней встретились: Евгений Хавтан (гитара, вокал), Игорь Сукачев (гитара, вокал) и Павел Кузин (ударные). Вскоре Сукачев уходит создавать БРИГАДУ С, а в группе Хавтана происходит ряд изменений: появляются басист Андрей Конусов, саксофонист Александр Степаненко и, наконец, певица Жанна Агузарова (в те годы выступавшая под именем Иванна Андерс). В сентябре 1983 г. рождается новое название — БРАВО. Группа быстро становится популярной.
В 1986 г. БРАВО с успехом выступает на «Рок-панораме-86» и переходит в профессионалы (до этого статус у БРАВО был любительский). Первый альбом группы, выпущенный в 1987 г. и состоящий из таких популярных номеров, как «Белый день» (в «мелодиевском» варианте — «Верю я»), «Кошки», «Желтые ботинки», «Ленинградский рок-н-ролл» и других — сразу расходится солидным тиражом по стране.
В конце 1988 г. Агузарова отдает предпочтение сольной работе. БРАВО надолго исчезает из поля зрения. И вот 15 апреля 1989 г. в столичном комплексе «Олимпийский» группа снова на сцене. Теперь уже в составе: Евгений Хавтан (гитара, вокал), Евгений Осин (вокал), Сергей Лапин (бас), Федор Пономарев (саксофон), Павел Кузин (ударные), Алексей Еленский (труба).
В начале 1990 года в БРАВО приходит новая солистка Ирина Епифанова, обладающая не только прекрасным голосом, но и впечатляющей внешностью и артистизмом. В расчете на Ирину Хавтан пишет новый материал и дополняет альбом «Скажем мы друг другу: «Браво!» песнями в ее исполнении, в частности, известным хитом Робертино Лоретти «Ямайка». В начале июля Епифанова, прельстившись возможностью сольной карьеры, уходит… БРАВО после недолгих поисков пока отказывается от идеи ведущего женского вокала и приглашает в группу певца Владимира Сюткина (хорошо известного по выступлениям в ТЕЛЕФОНЕ, ЗОДЧИХ и трио ФЭН-О-МЕН).
В том же 1990 году Евгений Хавтан пригласил в коллектив Валерия Сюткина. Одним из главных условий его работы в группе была смена прически — Хавтан уговорил Валерия постричь длинные волосы. Одним из первых совместных произведений стала песня «Вася», которая дала старт очередному витку популярности «Браво» — это был второй ренессанс ансамбля, считает его руководитель. Через год вышел альбом «Стиляги из Москвы», и была записана пластинка «Московский бит». Эти два диска плюс изданная позже «Дорога в облака» стали самыми продаваемыми альбомами в истории «Браво».
Период с 1991 по 1994 годы стал наиболее насыщенным в творческой биографии группы (более 1000 концертов). Коллектив дал колоссальное количество концертов, собирая стадионы и объездив всю страну вдоль и поперёк. В 1994 году Валерий Сюткин покидает Браво ради сольной карьеры. В том же году состав «Браво» пополнился питерским басистом Дмитрием Ашманом, а занять вакантное место вокалиста вновь пригласили Роберта Ленца («Тихий час» и Message). В следующем году артисты записали «Хиты про любовь». В конце 1997 года состоялась презентация сингла «Серенада 2000».
На дворе 2007-ой, Браво поет в том же составе. Как говорит Хавтан, группа у них «женская» — у всех участников уже есть по дочке…

— Ваши песни созданы в стиле песен 50-60-х годов прошлого века. Такое ощущение, что и те песни, и песни, сочиненные вами, запоминаются лучше, чем большинство современных. Вы согласны? Как думаете, отчего это?
— Дело в том, что 60-е прошлого века были особым временем, которое больше не повторится. Это совершенно точно. Изменились люди, изменилась музыка. И если раньше люди верили песням, тому, что в них поется, то сейчас — перестали. Потому что такие слова, как любовь, верность, дружба просто дискредитированы сегодня. Они неактуальны. Люди стали циничны, врут. И все-таки в душе эти люди хорошие. Потому что на генном уровне мы же все вышли из 50-60-х, из детства. Это наша музыка. Для тех, кому сейчас 15 лет, это музыка их родителей. Кажется, что те песни искренней, теплее.

— Таким образом вам легче прокладывать дорогу к сердцам слушателей?
— Не знаю, не задумывался. Мне просто самому очень нравится это время — 1960-е. Не только наше, отечественное, но и мировое. Во всем мире эти годы примечательные — интенсивное экономическое развитие, космос, послевоенный подъем, надежды, кино…

— Вы говорили, что компромисс в музыке для вас невозможен, неприемлем — что-то где-то обрезать, изменить в угоду формату или продюсеру.
— Это было громко сказано. Но действительно нет смысла идти на компромиссы. И мы никогда этого не делали. Ну, может, когда-то небольшие и были. Но компромисс плох тем, что даже когда ты идешь на какой-то маленький компромисс, это компромисс не с теми, другими, а с самим собой. Прежде всего, со своей совестью. Поэтому потом становится стыдно. И поэтому мы такие, как есть.

— Подозреваю, что вы и в жизни не склонны идти на компромиссы…
— Да, и испытываю в связи с этим очень много сложностей. Потому что людей, которые говорят честные и правдивые вещи, в нашей жизни остается все меньше. Это очень неудобные люди. И вообще сейчас правду говорить не принято. Все политкорректны. Улыбаются друг другу, а за пазухой держат нож.

— Ваши любимые писатели — Довлатов и Шукшин. Можете в двух словах объяснить, почему?
— Шукшина я люблю, потому что он очень честный, настоящий, из глубины народной человек. Настоящий русский писатель. Человек, который умер из-за того, что боролся с ситуацией, которая образовалась в нашей стране. Оказался в больнице, бежал оттуда, ему там не понравилось… А Довлатов — это потрясающее, специфическое, очень своеобразное чувство юмора, которого больше ни у кого нет. Без чувства юмора ведь выжить невозможно — как тогда, раньше, так и сейчас.

— Вы тоже явно обладаете чувством юмора. Но при этом, по-моему, склонны к депрессии.
— Я не думаю… Конечно, депрессия бывает у каждого. Но что касается меня, я все-таки надеюсь на лучшее, я оптимист. Хотя это может показаться совсем не так из беседы со мной. Я всегда верю в лучшее!

— «Каждый раз, когда я покупаю ботинки, я делаю это особенно тщательно. Потому что я думаю, что делаю это последний раз в своей жизни. И в этих ботинках меня могут хоронить». Вы ведь сам цитировали этот довлатовский текст про ботинки… Знаю, что и вы к ним неровно дышите: у вас их целая коллекция. А есть еще какие-то «бзики»?
— Ох, я много чего коллекционирую. Это мое такое сумасшествие. Например, большая коллекция старых гитар 60-х годов. Мне нравится это делать. У меня есть также куча одежды 60-х годов — и новой «под старую», и непосредственно «из бабушкиных сундуков». Все это приходит из самых разных мест; из магазинов в Лондоне, с рынка Портобелло…

— На каком этапе сейчас находится ваш новый альбом?
— Пятидесятипроцентная готовность.

— Сколько еще вы будете его писать?
— Трудно сказать. Дело в том, что основная проблема, которая всегда возникает, это тексты. А что касается музыки, альбом весь готов. А с текстами большие проблемы. Со временем я все тщательнее отношусь к тому, что пою, к словам. Хочется быть точнее и точнее. Тщательнее. И пока я не могу найти человека, который бы точно «поймал» меня. Сам я не пишу, и, тем не менее, мне хочется, чтобы такой человек передавал не чужие мысли, а мои. То, что я чувствую. Хочется петь о том, что меня реально волнует в этой жизни. В связи с тем, что мы стали старше, — уж не знаю, лучше ли мы стали с возрастом, — меня очень многое волнует. Все то же, что и раньше, плюс еще многое другое.

— Вы как-то сказали, что цикл группы — пять лет. Если так, на каком этапе цикла вы сейчас находитесь?
— Мы в хорошей, рабочей форме. В очень хорошей концертной форме. Что очень нехарактерно для групп, чей возраст переваливает за 20 лет. Так бывает очень редко. Когда люди приходят на концерты, они очень сильно удивляются. Приходят, ожидая увидеть нечто — «а, Браво… Ну сейчас они начнут…» Но после концерта приходят с распахнутыми глазами и говорят, что даже не ожидали такого эффекта… Это всегда очень приятно.
И самое главное, когда мы выступаем в концертах, в клубах, туда приходят все больше и больше молодых людей. На нашем форуме очень много молодежи. И это тоже страшно приятно, потому что очень не хочется оставаться группой, которая играет для своего поколения — для 40-летних, собственно, для наших ровесников. Хочется, чтобы было как можно больше молодежи. И если действительно кого-то трогает то, что мы делаем, — а таких становится все больше и больше, — значит, не все так безнадежно в нашей стране, в нашей ситуации.

— Вам не все равно, для кого играть? Вы подзаряжаетесь от зала?
— Нет, конечно же, не все равно. Многое зависит от того, для кого играешь. Когда подготовленный зал, это колоссальное удовольствие. Когда приходит подготовленный зритель, который знает, на что он идет, все выглядит дружнее, теплее, даже жарче. Достаточно сказать, что при том самом «подготовленном зале» у нас на концертах — танцуют все!