Алексей Чадов родился 2 сентября 1981 года в Москве. В школьные годы занимался в театральной студии. Работал официантом и барменом. Окончил Высшее театральное училище имени М.С.Щепкина, где занимался в мастерской В.П.Селезнева. Дебютом в кино для молодого актера стала главная роль Ивана Ермакова в фильме Алексея Балабанова «Война» (2002). За эту работу Алексей Чадов был отмечен призом Международного кинофестиваля в Монреале в номинации «Лучший актер». Весной 2004 года на экраны вышел фильм о Великой Отечественной войне «На безымянной высоте», одну из ведущих ролей в нем сыграл Алексей Чадов. Летом того же года состоялась премьера фантастической картины Тимура Бекмамбетова по роману Сергея Лукьяненко «Ночной Дозор», в ней актер сыграл вампира Костю. В 2005 году Алексей Чадов сыграл в продолжении «Ночного Дозора» — фильме «Дневной Дозор».
Фильмография:
Слуга государев (2007) (22.02.2007)
Живой (2006) (21.09.2006)
Граф Монтенегро (2006) (30.03.2006)
Дневной дозор (2005) (01.01.2006)
9 рота (2005) (29.09.2005)
Ночной дозор (2004) (08.07.2004)
Игры мотыльков (2004) (01.04.2004)
Война (2002) (14.03.2002)

Еще подростком Алексей Чадов увлекался танцами. Нашел хореографический кружок недалеко от дома, где и прозанимался несколько лет. А еще, оказывается, Алексей давно мечтал выйти на сцену. Ведь, даже учась в Щепкинском, он не наигрался — постоянно уезжал на съемки. Теперь у него заглавная роль в спектакле «Эй, Труффальдино!» по известной пьесе Гольдони «Слуга двух господ». И Чадов не подвел, показав себя отличным театральным актером, а, кроме того, актером «синтетическим» — ему поразительно легко, играючи, даются танцевальные и даже акробатические па. Словом, мимикой, жестом, голосом и телом вообще он управляет виртуозно. Критики сходятся во мнении, что таким Чадова еще никто не видел!
Вне сцены, однако, новоявленный российский «секс-символ» сногсшибательного эффекта не производит — симпатичный, худощавый, невысокий паренек. Партнер по спектаклю Эвклид Кюрдзидис шарма в себе содержит больше Впрочем, главное, как показывает зрительская практика, актерский талант. И здесь его — предостаточно.

— Алексей, скажите, все знакомы с классической версией Гольдони. У вас не возникало диссонанса между высокой классикой и — мобильными телефонами, джинсами… Вы почти поете на площадке рэп…
— Классика классикой, но на самом деле это было народное, площадное искусство, абсолютно непрофессиональное. Конечно, мы стараемся не путать слова и держать в голове стих, но, думаю, это не главное. Главное — настроение. Неожиданное и незапланированное.

— Вы пытались как-то подражать Константину Райкину, блестяще сыгравшему в одноименном телефильме?
— Ни в коем случае, никому никогда в жизни подражать не буду. Тем более, такому крутому артисту, как Райкин. Он сделал свое дело много лет тому назад, это был интересный для того времени фильм, но сейчас он меня совершенно не интересует. Говорю вам честно, искренне.

— В чем для вас разница между кино и театром?
— Все зависит от конкретного проекта. Кропотливой работа может быть и там, и там. Зависит от степени твоего участия и т. д.

— Одесса, Ростов на Дону… Четыре города позади. Как вас встречают?
— Встречают по-разному, обычно с интересом. Людям любопытно, что за расписная афиша висит в городе. У нас хороший состав — молодой, популярный, сам спектакль специфический. Спектакль настроенческий. Если даже придете в очень плохом настроении, мы вам его поднимем.

— Как вы относитесь к критике? Может ли плохой отзыв, плохая рецензия испортить вам настроение?
— К критике в этой стране отношусь плохо. Здесь вся критика ориентирована на постсоветское мироощущение. Тот же фильм «Война», достаточно громко прозвучавший в стране, совершенно не был поддержан нашими СМИ. А в Монреале, в Канаде вызвал просто огромный интерес. Местные жители даже проявили некую ревность к нашей картине, ибо слишком много ей уделялось внимания. Вот там критика современная, правильная, демократичная. Вот это мне интересно. А то, что здесь я не слушаю. Я знаю несколько человек, критика которых для меня важна: Бондарчук, Блединский, Дима Савельев, если кто знает. Еще пара-тройка. А остальные — мне их мироощущение неинтересно.

— Как у вас обстоят дела с занятостью? Есть слухи, что местный режиссер Федорченко хотел бы поснимать вас летом? Приходится ли отказываться сниматься?
— За шесть последних лет я только и делаю, что выбираю, где не сниматься. И стараюсь это делать честно, не обманывая себя. Поэтому я не знаю, что будет летом. Сейчас не снимаюсь нигде. Занимаюсь телевидением, театром, личной жизнью. Жду, когда появится интересная роль.

— Сейчас, кстати, много в журналах пишут о вашей личной жизни. Но вы, кажется, не любите об этом разговаривать…
— О ней говорить не люблю. Считаю это правильным и всем советую. Считаю, что для интимной жизни должен быть свой потайной, недоступный никому, уголок.

— Что можете сказать по поводу рэпа, который в вашем исполнении присутствует в спектакле?
—  Нет, я не читаю рэп. Это вообще очень серьезная культура, к которой я отношусь очень трепетно, потому что увлекаюсь. Ни в коем случае в спектакле это не рэп. Это всего лишь некий речитатив, который я читаю в самом начале спектакля.
С другой стороны, может, будет замечательно, если 13-14 летние дети придут «на рэп», и откроют для себя театр. Придут и скажут: «Так вот он какой, рэп». Если нужен рэп — пожалуйста, к Тимоти.

— Не собираетесь ли петь?
— У меня нередко об этом спрашивают, и я довольно часто об этом думаю. Очень хочу сделать что-нибудь — не в качестве заработка. Хочется снять какой-нибудь социально значимый, качественный клип со своими друзьями. Это и музыканты, и просто люди, заинтересованные в этой благотворительной акции.

— В фильме «Слуга Государев» вы сыграли немого потому, что вам не хотелось учить текст? У вас с ним проблемы?
— Нет у меня с текстом никаких проблем. Все прекрасно. Почему играю там немого? Потому что в тех словах, которые там были прописаны, не было веса. И я предложил режиссеру картины, чтоб мой персонаж был немым. Чем говорить абы что, лучше быть немым. Там было очень мало реплик.

— Каковы критерии, по которым вы выбираете себе роль?
— Чтобы мне интересно было этого чувака, человека этого сыграть. Мне неинтересно, скажем, играть сейчас Лермонтова. Что там можно сделать? Очень сложно это снять, очень сложно снять «Мастера и Маргариту». Лучше не браться за это. Мне, во всяком случае, это неинтересно. И Достоевский в формате телевизионного телесериала — это уже не Достоевский. Поэтому мне нужно что-то современное, нестандартное, эмоциональное и конкретное, честное, злое, доброе. Неспокойное.

— Есть ли у вас какие-то личные суеверия, талисманы?
— У меня талисман крест. А если черная кошка перейдет, я лучше обойду.

— Алексей, можно вам задать вопрос — вас признали первым секс-символом российского кино. Как же вы к этому относитесь?
— Для меня секс-символ — Микки Рурк. А вообще, вся эта возня с секс-символами, конечно, отличное дело. Но я отношусь к этому спокойно. Никогда не стремился стать секс-символом. Я живу органично, и если кому-то это нравится, значит, мне приятно, что все «по чесночку».