Родился в Свердловске. Окончил Школу-студию при МХАТ (1959). В 1959—1960 и в 1961—1984 — актер Московского театра им. К. С. Станиславского, в 1960—1961 — театра им. М. Н. Ермоловой. Преподает во ВГИКе, с 1989 совместно с А. Джигарханяном руководит актерской мастерской. Заслуженный артист РСФСР. Сыграл более чем в 80 фильмах, таких, как «И это все о нем» (1978), «Взлет» (1979), «Черная курица, или подземные жители», «Тегеран-43"(1980), «Вам и не снилось…», «Идеальный муж» (1981), «Транзит"(1982), «Мэри Поппинс, до свидания!», «Васса», «Рыжий, честный, влюбленный…», «Человек с бульвара Капуцинов» (1987), «Взрослая дочь молодого человека» (1990), «Одиссея капитана Блада», «Затерянный в
Сибири» (1991), «Завтрак с видом на Эльбрус», «Бедная Настя» (2003), «В круге первом» (2005).

- Альберт Леонидович, вы, говорят, встречались здесь со своими одноклассниками?

 — У меня нет никаких одноклассников в Екатеринбурге, вернее, я о них ничего не знаю. Повстречался здесь со своим двоюродным братом. А из одноклассников я никого не помню, мне все-таки немало лет. Я знаю только одного человека, который учился со мной в одном классе. Это некто Герман Дробиз. Да, у нас был выдающийся класс… Несколько лет тому назад драматург Виктор Славкин в пьесе которого «Взрослая дочь молодого человека» я играл, вдруг привел этого человека, выяснилось, что мы с ним были в одном классе. А так я еще случайно узнал, что Глеб Панфилов тоже из Свердловска. Здесь продолжает жить его брат.

— Несмотря на рождение в Свердловске, фамилия ваша, кажется, не уральского происхождения…

— Мой отец приехал в Россию из Польши в 27-м году, строить социализм. А мама и вся ее родня крестьяне с юга Украины, они переселились в Сибирь во время Столыпинской реформы, жили зажиточно, потому что семья была большая. Когда маме было пять лет, ее отец отправлял в поле собирать колоски. А потом, в начале тридцатых деду кто-то шепнул: «Уезжай, все равно тебя раскулачат». И семья переехала в Свердловск. Дед был грамотный, стал работать наборщиком в типографии. Помню, мама долго еще разговаривала на смеси русского и украинского языков. А отца не помню совсем — его расстреляли в 37-м году, когда мне не было и полугода. Тогда многих арестовывали: сверху спускали план по выявлению врагов народа, и наш секретарь обкома всегда старался его перевыполнить.
…Двор у нас был небольшой, но хулиганистый: один мальчик стал вором, другому отрезало ногу трамваем — катался на подножке и сорвался вниз. А я ходил петь в хоре, бегал в библиотеку — я очень рано научился читать, а книжек дома не было, поэтому библиотека стала вторым домом. Очень интересная история, связанная с нашим домом. Два одноэтажных дома в самом центре города: наш и дом напротив несколькими годами раньше, в период НЭПа выиграл в игорном доме брат моей бабки. Потом советская власть эти дома у него отняла. А когда мой дедушка с семьей переехал в Свердловск, его поселили в этот самый дом.

— Это правда, что вы начинали творческую деятельность здесь, в нашем Дворце пионеров?

— Я начинал здесь, во Дворце пионеров. У нас был хоровой коллектив. Я пел в хоре, а потом поставили оперу-сказку «Девушка-семиделушка» местной писательницы и композитора. Я пел там партию медведя. Девушка, которая семь дел начинала и ни одно не доводила до конца. Так вот она уходила в лес, в первом акте, ее хватал медведь, потом приходили девушки-подружки, которые пели: «Отпусти, отпусти ее медведь!» Я ее отпускал. Вот это была моя первая роль. Я ее очень любил и вообще хотел быть певцом. Но в 13 лет у меня сломался голос, и я пошел с горя в драматический кружок.

 — В какой школе вы учились?

— Я учился в 45 школе, которой теперь нет. Она была на углу Шарташской и Мамина-Сибиряка. И там рядом был завод шарико-подшипников, на котором я работал два года, который тоже срыли. Там идет стройка. Вообще, город совершенно не узнать. Меня возили по Радищева, там такие громадные билдинги стоят…

— Как вы «приживались» в Москве?

— Помню, поначалу я остро ощущал свою провинциальность. Когда приехал, на мне было бобриковое тяжелое пальто до пят по свердловской моде, ширина штанов внизу достигала 32 сантиметров, хотя в Москве в то время уже носили брюки-дудочки. Оглядевшись по сторонам, я быстренько сузил штаны и подрезал пальто. И так было во всем: мне долго пришлось приспосабливаться к столичной жизни и привыкать к столичным девушкам, я очень их стеснялся.

 — Помните свой первый фильм?

 — Это было ужасно, мне даже стыдно за тот поступок, за собственную трусость. На третьем курсе меня пригласили на пробы фильма «Зеленый фургон». Попробовали и тут же утвердили, пообещали договориться об освобождении меня от занятий… У нас в студии было строгое правило: пока учишься, сниматься нельзя, за нарушение тут же отчисляли. Потом, правда через год или два восстанавливали, если картина получалась удачной, но тем не мене отчисления боялись все. Я тоже боялся — очень не хотел возвращаться домой, в Свердловск. И вот я полетел в Одессу подписывать контракт, буквально на полтора часа, меня встретили в аэропорту, там же дали бланк: «Заполни здесь, поставь подпись». Я спрашиваю: «А как с институтом?». Оказалось, что они ни о чем не договорились. И тогда я отошел попить воды и… сбежал. Уже объявили посадку, я бежал через все летное поле, а директор с администратором бежали за мной, подбегаю к самолету, а трап уже отвели, машу билетом, кричу… Хорошо самолет был небольшой, я подпрыгнул, ухватился, подтянулся и влез в незакрытую еще дверцу. И улетел. В наказание за мою трусость меня десять лет не снимали — пробовали, обещали, но до съемок дело не доходило.

— Но потом вас все же стали снимать, да еще как…

— Да, ассистент режиссера картины «Вид на жительство» ходила по театрам, искала актера «с ненадежной внешностью», и увидела в фойе мой портрет, разыскала, пригласила на пробы. Я думал, что, как обычно дело дальше фото проб не пойдет, но прямо с порога режиссеры переглянулись и в один голос произнесли: «Этот может». Оказалось, что мой персонаж — советский ученый, который едет за рубеж по туристической путевке и там остается. Так меня сразу утвердили на роль. Ко мне в партнерши пробовали таких замечательных, красивых женщин: Марианну Вертинскую, Людмилу Максакову, а выбрали Вику Федорову. Самое удивительное, что чуть ли не все, кто делал эту картину, уехали из страны. А я до сих пор здесь и уезжать никуда не собираюсь.

— Очень интересно, как вы сам относитесь к столь любимому зрителями фильму «Мэри Поппинс»?

— Дочки у меня одно время страшно любили его смотреть, оторвать от телевизора не мог. Если честно сам этот фильм не люблю, он мне надоел жутко. Вообще редко смотрю свои фильмы, а телевизор не смотрю вообще — там нет ничего интересного, а на ерунду жалко времени. Новости слушаю по радио: очень удобно — надел наушники, и никому не мешаешь.

— Сейчас в основном живете антрепризами?

— Нет, наоборот, я вот уже 18 лет, с 1998 года, работаю в театре под названием «Школа современной пьесы» у Райхельгауза. Этот театр и начинался с меня и Любы Полищук. Именно тогда мы с ней сделали первый спектакль, который назывался «Пришел мужчина к женщине».

 — С кем-то из наших земляков вы общаетесь?

— Единственный — Панфилов. Снимаюсь у него. Сейчас он собирается снимать «Без вины виноватые». Прислали сценарий, по приезде из Екатеринбурга буду изучать.

- Какие свои недостатки вы особенно не любите?

— Я не очень открытый человек. Я чаще всего закрываюсь и не очень хочу общаться, особенно когда посторонние люди начинают приставать и узнавать… Мне хочется отойти в сторону.

 — Каково ваше отношение к алкоголю, для некоторых актеров вопрос достаточно болезненный?

— Я могу после спектакля выпить рюмку-другую. Предпочитаю крепкие напитки: водку или виски — это хорошо снимает напряжение. Выпить люблю, но никогда не стал бы пьяницей: повторять что-то изо дня в день мне скучно, не люблю какой-либо системности.

 — У вас две юные дочери. Желаете ли и им актерской карьеры?

 — Театральный ВУЗ дает неплохое образование, очень полезное для девушек: пение, танцы, хорошая литература, умение правильно говорить, — но сама актерская профессия неблагодарная, зависимая, иногда жестокая. В свое время я сильно постарался, чтобы отворотить сына от этой профессии. Как много неплохих актеров сидят и ждут, когда им предложат работу, мучаются, спиваются. Андрей закончил историко-архивный институт, пишет статьи, публикуется в журналах.

— Что читали в последнее время?

— Уже год назад прочитал, но эта книга по-прежнему со мной — Иван Сергеевич Шмелев «Пути небесные». Он уехал в эмиграцию, это была его последняя книга, которую он даже не дописал. Где он описал своих родственников до некоторой степени. Он человек очень религиозный, и описал историю очень романтическую, как его отдаленная родственница, монашенка влюбилась и убежала с возлюбленным из монастыря. Такая сказочная история, они долго замаливали грехи, в конце концов оказались в маленьком городке Мценске. Он работал путейским инженером, а она в конце концов попала под поезд, ее убило. И тогда он, считая, что именно он сбил ее с пути истинного, увел из монастыря, стал монахом в Оптинной пустыни строить. И построил там много зданий. Эта книга издана, там три части, четвертую Шмелев не дописал. Это замечательная литература, удивительно занимательно написана. Я просто люблю Шмелева — «Лето Господне», «Солнце мертвых». Очень страшная книга, но невероятная. Есть еще очень интересная писательница Юлия Вознесенская, которая написала, может быть, вы слышали, помимо всяких взрослыз книг, детскую книгу «Юлиана». Речь там о двух сестренках Юлии и Анне.

- Скажите, вы в жизни похожи на тех интеллигентных, глубоко симпатичных персонажей, которых вы много играете?

— Нет, наверное. Это моя профессия, я играю всяких, и часто несимпатичных. Наверное, все-таки не похож. Я всякий, разный, как и вы.

 — Вы суеверный человек, или, скорее, верующий?

— Нет, я не суеверный. Действительно, верующий.

 — Не за горами 8 марта. Будете поздравлять?

— Отношусь к этому празднику скептически. Он надуманный, выдумали две революционерки. Поскольку надо, конечно, ком-то подарю цветы. А вообще, люблю Рождество, Пасху. Сейчас вот начинается пост.

 — Вы его соблюдаете?

— Да, конечно. Я вообще неприхотлив в пище. Люблю хороший сыр. Предпочитаю рыбу, нежели мясо. Не ем птицу. Почти не ем мучное. Сам готовить не умею. Могу, конечно, сварить кашу или поджарить картошку. Несколько лет назад на 41 канале у вас мне рассказали, как делать какую-то особую яичницу с травками. Сделал, и даже потом пробовал, было довольно вкусно. Это был первый и последний раз :)