Каждую осень-зиму ВЦИОМ публикует результаты собственных исследований, и с завидной регулярностью раз в полгода возникает волна сообщений в СМИ: «Выпускники не могут найти работу по специальности!» Вчерашние студенты, которые внезапно поняли, что шансов на рынке труда у них нет, рвут на себе волосы, представители бизнес-структур журят недостатки системы образования, вузы предлагают платные программы переподготовки, а власти всех уровней в это время с успехом осваивают бюджеты под программы поддержки молодежи. В общем, из года в год повторяется одна и та же картина. Ее можно было наблюдать даже в очень дефицитных для работодателей 2007–2008 годах.

В этом году будет еще хуже. С осени рынок труда заметно съежился, и не исключено, что к нынешнему лету уменьшится еще сильнее. В Новосибирской области власти подтверждают, что из 18 тыс. выпускников почти 7% не будут трудоустроены. Тем самым признается, что количество открытых вакансий уже меньше потенциального числа желающих. Если учесть, что значительная часть мест малопривлекательна из-за невыгодных условий оплаты труда, то выпускников ждет еще более острый дефицит работы. В общем, сегодня страхи студентов объективны.

Но дело-то в том, что даже в более «жирные» годы добрая половина студентов и большинство родителей были уверены, что хорошую работу вчерашнему выпускнику найти совершенно невозможно. Вопрос: а на что рассчитывали родители, которые пять лет назад тянули своих отпрысков в вузы, заставляли их поступать, а потом еще и учебу оплачивали?

Сегодня 85% родителей желают, чтобы их дети получили высшее образование. Якобы тогда чадо обязательно должно выбиться в люди. На этом с успехом паразитируют коммерческие вузы, которые готовы за приемлемые деньги выдать заветные «корки». Даже если студент такого вуза не усваивает программу, которая заметно облегчена, всегда есть реальные возможности продолжить учебу, так или иначе спонсируя учебное заведение или его педагогов.

Российскую систему образования принято ругать. Считается, что ее врожденный порок – в наследовании принципов советской системы, которая выпускала заданное отраслевыми требованиями количество специалистов. Но если система распределения, которую сегодня мечтают возродить некоторые, была мощным регулятором, определявшим набор в вузах, то сегодня вузы работают сами для себя. Нужды свободного рынка так и не заменили отработанный годами механизм системы распределения. В этом основная беда российского образования: система вроде бы отлажена, но много винтиков почему-то выходит некондиционными.

Хорошо, допустим, образование не соответствует требованиям работодателей. Это данность. Тогда резонно, что успех будущего сотрудника зависит от личных качеств и способностей. Их у большинства тоже не хватает. Невостребованность нынешних выпускников кроется прежде всего в неумении самостоятельно принимать решения. Думать и анализировать большинство нынешних студентов отучили еще за школьной партой: вспомните параметры оценки школьных сочинений. Правильно и грамотно себя подать работодателю вчерашние выпускники не могут, потому что недостаточно гибки и не в состоянии даже примерно понять критерии, по которым их будут оценивать.

Чтобы попасть в разряд «некондиционных» сотрудников, довольно двух условий: учиться на невостребованной специальности либо оказаться недостаточно квалифицированным для работодателя. Первый случай – клиника. Достаточно до начала учебы открыть глаза и оглядеться: много ли вокруг, например, востребованных специалистов-экологов? Не превышает ли количество уже обучающихся юристов или менеджеров все возможные пределы? Если будущий специалист идет на уже переполненный соискателями рынок труда, то он должен быть настолько компетентным, чтобы оставить большинство конкурентов позади. Тогда проблем с трудоустройством не возникает. Ну а если он этого не понимает, то отсутствие нормальной работы по прошествии целых пяти лет обучения – это закономерный итог.

Каковы сами выпускники вузов – такие у них и проблемы. Вместо этого во всем принято винить устаревшие программы обучения, слабую практическую проработку и материально-техническую базу вузов. На самом деле, стоит задуматься о самих студентах. Значительная их часть не умеют, не хотят, некоторые просто не могут учиться.

Среднестатистический российский 17-летний выпускник школы полностью зависим от родителей. Практически в 100% случаев у него нет собственного жилья и возможности жить автономно. У большинства нет даже непостоянных заработков, карманные деньги выдают родители. Резонно, что в этом случае никакой самостоятельности у вчерашнего школьника нет, и дальнейшую его судьбу в большинстве случаев определяют родители, активно лоббируя выбор профессии и вуза. Когда приходит время думать самостоятельно, оказывается, что вчерашний студент просто потерял пять лет, а учился совсем не тому, о чем мечтал.

Когда гарантий того, что выпускник вуза будет компетентным сотрудником, нет, высшее образование превращается из реального преимущества во «входной билет», необходимое условие для продвижения по карьерной лестнице. Работодатели объясняют это просто: если нынешние выпускники вузов настолько плохи, то каковы тогда работники без образования?

Те же, кто по своей недальновидности не понимает этих правил игры, а думает, что действительно получит образование на специальности «PR» или «менеджмент» в вузе второй руки, оказываются на обочине. И поделом.

Впрочем, есть и более оптимистичный взгляд на проблему. Исходим из того, что вузы просто отвечают на запросы работодателей. Руководитель готов платить деньги секретарю с высшим образованием, пусть даже она будет подавать кофе и отправлять факсы. Будущая секретарь готова платить пусть даже третьесортному вузу за «корки», благодаря которым она сможет подавать кофе в теплом офисе, а не работать официанткой. Руководителю приятно, что ему подает кофе сотрудник с «вышкой». Секретарша рада, у нее неплохие условия работы. Преподаватели и руководство вуза тоже не остаются внакладе – у них есть рабочие места и вуз получает доход. Получается такой маленький замкнутый мирок. Все довольны, система работает. Профанация? Ну да ладно, и так сойдет.