В самом большом парке Амстердама разрешат заниматься сексом!

Городские власти Амстердама разрешат заниматься сексом в одном из самых известных парков города - Вондельпарке. Желающие смогут удовлетворять свою страсть на природе в дневные часы и обязательно вдалеке от детских площадок. По мнению администрации города, совокупляющиеся пары не доставят беспокойства посетителям.

http://lenta.ru/news/2008/03/11/vondelpark/

Мы вот тоже за посетителей как-то не сильно переживаем.
Гораздо больше нас беспокоит физический, а, главное, душевный комфорт совокупляющихся.
Не знаем, как там у них в Амстердаме, но если это самое разрешить, например, у нас в парке Маяковского, то проблем не оберешься.

Во-первых, надо сильно постараться, чтобы найти подходящее место. Потому что вдалеке (да и вблизи тоже!) от детских площадок у нас или собачьи какашки или культурно пьющие граждане. Ни то, ни другое к совокуплению не располагает.

Казалось бы, проще зимой. Зимой какашек не видно. Но зимой другая напасть – лыжники. Снуют повсюду и совершенно не кстати орут «Лыжню!». Тоже не слишком расслабишься.

Но, допустим, нашлось укромное местечко без пьющих граждан, лыжников и какашек.
В такое местечко непременно забредут пенсионеры с тросточками.
Пенсионеры с тросточками физически не опасны, но будут поучать: «Да кто ж так делает! Да куда ж ты…?! Да не сюда! Ты посмотри на них! Да разве ж в наше время…! Ногой-то обопрись! Минута и двадцать три секунды – ну куда это годно?! Да мы в ваши годы…! Эх, молодежь… А ну, пусти-ка!» и т.п.

Но пенсионеры – это еще полбеды. Заткнул уши плеером – и нет пенсионеров.
Куда большую опасность для совокупляющихся представляют бабушки, выгуливающие толстых собачек. Бабушки – непримиримы. Бабушки могут плюнуть, могут кинуть подручным предметом (очень болезненно, например, урной или скамейкой), непременно будут стыдить и заставят прикрыться.
И самое плохое – бабушки имеют обыкновение собираться в стаи.
От стаи бабушек спасения нет.

В общем, мы бы трижды подумали, прежде чем совокупляться в парке Маяковского.
Впрочем, дело ваше.
Безумству храбрых поем мы песню!
Но сами, извините, пас.