Суббота. Вечером мы с лабрадорами пришли в гости в питомник немецких овчарок, который принадлежит моей знакомой. Мужчины ушли в баню, а мы, оставив
Чипа и Шаню, а также лояльных к ним овчарок, играть во дворе, прошли в дом.
Дело было зимой, торчать на улице совсем не хотелось, и плавная дружеская беседа мирно велась нами за кружечкой горячего ароматного чая обо всех собачьих
проблемах и вопросах. Слушая, как за окном развлекаются, резвясь, наши псы, меня ничего не беспокоило.
Как опытный владелец нескольких собак, я прекрасно различаю в общем лае-визге стаи любые звуки, издаваемые каждой из моих собак, и безошибочно угадываю, кто и что делает, поименно. Годы практики, так сказать…

Так вот, судя по тому, как яростно взвыли закрытые в вольерах непримиримые «немцы» в ответ на легкое поскуливание и шмыганье носом, можно достоверно сказать, что Чип бросил веселую дворовую компанию и добежал до дальних вольеров в питомнике, чтоб поразглядывать остальных, невыпущенных на волюнемецких «волчарок». Его задача проста – под шумок на коротком, но безопасном расстоянии довести «сидящих взаперти» до белого каления, а потом сосредоточенно, повернувшись спиной, окропить самую любимую информационную точку на углу их же вольера.

Сидящая в соседнем вольере лайка Шаля начинала истерично орать: «Чужая собака! Чужая собака!», немцы исходили на слюну, после чего следовал простой человеческий окрик в открытую форточку из дома: «Чи-и-п, собака, а ты билеты в зоопарк купил? Нет? Тогда пошел вон оттуда!!!»

От хозяйских эмоций становится тише в том углу, но слышно, как Шаня во дворе жестко встречает вернувшегося Чипа захватом за загривок. Потом сочный шмяк Чиповского тела на утрамбованный снег, и легкий звук прыжка годовалой немки, спешащей принять участие в процессе воспитания гостя.

Как только Шаню брала усталость, она громко и нарочно испуганно начинала лаять под ворота, на любой шорох, к ней присоединялись немцы, Чип снова бежал к вольерам, голосила лайка, мы орали в форточку, и – все начиналось сначала.
В общем, сопутствующие нашей беседе звуки возни во дворе были нормальным фоном нашего вечера.

Вдруг что-то изменилось… Сначала мы и не поняли, что стало тихо. «Лабрадоры что-то нехорошее делают!» - сказала я. Мы прислушались, - собаки не шумели по какой-то причине. И вольеры, и лайка молчали.
Но как было лень вставать и идти смотреть! Мы решили, что псы просто наигрались, устали, легли на крылечке и успокоились. Через некоторое время и вовсе забыли о дворовой компании, пока..
Пока из бани не позвонили мужики: «Ваши лабрадоры жрут нашу рыбу!!!»

А теперь лирическое отступление.
Питомник, где рабочее и племенное поголовье немецких овчарок в своем большинстве живет на улице круглогодично, имеет определенно другой режим и рацион кормления. В частности, на зиму закупаются большие брикеты мяса, субпродуктов и рыбы, которыми заняты морозильная камера, а часть храниться в огороде, в старой чугунной ванне. И гуляющим по питомнику немецким овчаркам даже в голову не приходит, что нужно всего-то отодвинуть картонку, прикрывающую это гастрономическое чудо, чтоб отгрызть кусочек этой вонючей рыбы.

И вот в гости пришли лабрадоры. А буквально накануне в питомник привезли 3-4 брикета замороженной кильки по 10-12 кг, для которой место нашлось в этой самой ванне.
Там ее и нашли мои вечно-голодные собаки. Я не знаю, сколько собачьего народа принимало участие в извлечении верхнего брикета килограмм на 10 из этой ванны, но точно – помогала вся компания.
Хотя немцы участвовали ради процесса, а вот лабрадоры…

Итак, «Ваши лабрадоры жрут нашу рыбу!!!» Этот вопль заставил нас выскочить на улицу неодетыми: «Чи-и-и-п!!!! Ша-а-аня!!!» - я даже не сомневалась в своей правоте.
Чип тут же вынырнул из-за угла дома, от него воняло рыбой, но пузо было нормальных размеров.
«Шаня, немедленно иди сюда!!!» - предчувствуя неладное, я чуть не сорвала голос.

И тут, из-за этого же угла дома показалась морда, потом голова, а потом – мама дорогая, нечто круглообразное, с четырьмя воткнутыми по краям, едва торчащими ножками, выкатилось все остальное, из чего на данный моментсостояла Шаня. За километр от нее несло таким Баренцевым морем, что меня одолели приступы тошноты…
Удивленные и притихшие немецкие овчарки пытались понять, в чем приколка.
Они так и не успели ничего сожрать.
Судя по лицу Шани, их просто не подпустили к раздаче. Шаня икнула.
Мы дружно стали давиться от смеха и очередных приступов тошноты.

Смех смехом, но это диво надо как-то катить домой.
А живу я в 20 минутах ходьбы. Попрощавшись с гостеприимными владельцами питомника, я легким бегом с Чипом и шаро-Шаней рысцой направилась в сторону дома. По пути надеясь, что все съеденное, а это почти ШЕСТЬ килограмм кильки, дожно вывалиться из жадины через оба отверстия, пока я бегу.
Чипу, видимо, также не досталось, он сводил бровки к переносице, и усиленно нюхал Шанюгу с обеих сторон. Но Шаня НЕ СОБИРАЛАСЬ за «так просто» расставаться с добычей. И мы добежали до дому.

Лабрадорка спокойно отправилась спать в свою клетку, на свою любимую подстилку. Засыпая, она удовлетворенно вздыхала, икала и пукала, наполняя нашу квартиру ароматом рыболовецкого судна в разгар удачного улова.
Осознав, что ночной-дневной сеанс поноса обеспечен на 2-3 дня, а, следовательно, надо быть готовыми к частым прогулкам, я легла спать.

Мне снилось море. Волны с шумом набегали на берег и откатывались обратно, катая гальку. Кричали чайки, воняло рыбой. В очередной прилив, когда запах разлагающейся на солнце рыбы, под усиливающимся шумом моря стал совсем невыносим, пришлось проснуться.

Это, еще окочательно не очнувшуюся ото сна Шаню - рвало килькой. Волны, литры непереработанной блестящей рыбки выплескивались на подстилку, ковер, заливая клетку, вещи, и саму Шаню. Проснувшись, она попыталась что-то затолкать обратно в себя, но организм, перенасыщенный фосфором, посылал мозгу запрет. Сна уже не было ни у кого.

Подстилку и пострадавшие вещи мы выкинули сразу. До утра отмывали Шаню,клетку и ковер от кильки с одорантами и дезодорантами.
Но, еще неделю, соседи по секции и этажу участливо спрашивали, что за рыбий день мы так долго справляем… Словом, поноса так и не было.

Кстати, утром того же дня Шаня была замечена первой в рядах, желающих планово позавтракать, моих вечно-голодных лабрадоров.

Вся эта История подтверждает старую истину собаковода: «Ворованное – всегда максимально хорошо усваивается»

hoity-toity