Разговор о его отношении к т.н. «легким» наркотикам вновь зашел в эфире радиостанции «Эхо Москвы» с подачи соведущей Ройзмана в программе «Личный прием» Ирины Воробьевой. Она поинтересовалась, не хочет ли Евгений Вадимович подискутировать на эту тему со своими оппонентами.

«У меня позиция определена. Мне с кем разговаривать? Я знаю всех, кто это лоббировал. Я понимаю, почему они это лоббировали. Я знаю, кто платил им эти деньги, — заявил Евгений Ройзман. — Я просто про это понимаю все, что можно понимать, потому что я 20 лет жизни на это потратил».

«Но время-то идет. И немножечко как-то, мне кажется, все меняется в этом мире, в том числе и технологии, и подходы», — не унималась ведущая в московской студии «Эха». Первым, напомним, о «зацементированности» Ройзмана в этом вопросе публично заявил екатеринбургский журналист Дмитрий Колезев.

«Что меняется? Что метадон более опасный наркотик, чем героин? Ну, это не меняется. Он более опасный наркотик, чем героин. Когда-то в мире, я уже говорил, алкоголизм пытались лечить кокаином. Потом, когда полыхнула кокаиновая зависимость, кокаиновую зависимость пытались лечить морфином. То есть мы это все проходили.

Но самая интересная история, конечно, произошла с замечательным писателем Львом Толстым, потому что Льву Толстому показалось, что мужики пьют так много и так ужасно, потому что они пьют водку; а если мужики начнут пить пиво, то они перестанут пить водку. Так он пивоварни начал заводить, он начал мужиков приучать пить пиво. И у него получилось — у него там мужики начали пить пиво. И он был поражен, когда обнаружил, что мужики пить пиво-то начали, а водку пить не перестали. Поэтому любой новый наркотик не заменяет ничего, он добавляет к предыдущим. Но так было всегда", — ответил на это наркоборец.