Мнение коллеги подтверждает директор кризисного центра «Екатерина» для женщин и детей, переживших насилие в семье, Ольга Селькова.
— В Европе были проведены исследования, которые показали, что дети до 7 лет не разделяют, на него кричат или один родитель кричит на другого в их присутствии. Для него это — равная психологическая травма, — говорит она. — У нас родители при малолетних детях ссорятся регулярно. И если они считают, что для ребенка это ерунда, то это не так.
По словам Ольги Николаевны, люди, которых били в детстве, сегодня бьют своих детей.
— Они просто не знают, как можно по-другому. Нужно их этому обучать, — говорит она.
Специалисты кризисного центра «Екатерина» в сотрудничестве с ГУ ФСИН ведут курсы управления гневом для осужденных ИК №10 в Екатеринбурге.
— Основная задача тренинга — выявить у мужчины маркер, в каком состоянии он начинает переходить грань. Чтобы засечь этот момент и выйти из ситуации.
Прекратится ли в семье насилие, если супруги решат ее, семью, сохранить, зависит исключительно от мужчины, уверена Ольга Селькова.
— Сохранить семью возможно, когда мужчина-агрессор проходит тренинг по управлению гневом. Примерно 50% мужчин после него перестают транслировать насилие в семье. То есть, это возможно, когда мужчина меняет свое поведение.
Ольга Николаевна категорически не согласилась с мнением психолога Дерягиной, что в том, что женщину избивают, бывает виновата она сама. «Нужно всем учиться сдерживать эмоции. Женщина может провоцировать на удар. Если она живет с человеком, который служил в „горячих точках“, или употребляет наркотики, то, когда он приходит домой, не нужно вступать ним в контакт, не нужно провоцировать его, не нужно начинать разговоры», — посоветовала Юлия Юрьевна.
Способ распознать домашнего абъюзера на ранней стадии довольно прост, говорит Дерягина: его не радуют ваши успехи, все, что вы делаете, он воспринимает исключительно как повод для критики; он ограничивает вашу свободу; изводит придирками и постоянными замечаниями, делая нахождение жертвы дома невыносимым.
— Не могу промолчать по поводу провокации, когда с больной головы валят на здоровую, — заявила Ольга Селькова. — Женщина может вести себя как угодно и вступать в контакт когда угодно. Разговоры о «провокации» смещают внимание с агрессора на потерпевшего. Это решение — ударить или встать, повернуться и уйти — принимает не женщина. За преступление отвечает тот, кто его совершил.
В ноябре 2018 года сотрудники кризисного центра «Екатерина» побывали в женской колонии №6 Нижнего Тагила, где на 1 ноября отбывало наказание 70 женщин, осужденных за убийство мужей и партнеров. В ходе глубинных интервью с 40 женщинами-заключенными выяснилось, что 60% из них подвергались домашнему насилию. У шестерых женщин свидетелями убийства оказались их дети. Три женщины, которые убили мужей, рассказали, что они в тот день обращались в полицию. Но полиция не выехала на адрес с объяснениями из серии «когда убьет — тогда и приедем».
По данным Юлии Дерягиной, после единичного случая побоев полиция, как правило, не приезжает. Жертве нужно «поднакопить» эпизодов. Однако с этим категорически не согласились представитель ГУ МВД России по Свердловской области, заместитель начальника отдела ПДН главка Лилия Будкевич. «Нет такого», — сказала она.
— Все действия полиции зависят от дальнейших действий потерпевших, — утверждает она. — Часто бывает, что женщина, подвергшаяся домашнему насилию, получает направление на судебно-медицинское освидетельствование, но не приходит. Следовательно, мы не можем оценить степень нанесенного вреда и принять дальнейшее решение по производству этого материала.
Лилия Александровна подтвердила, что по действующему законодательству — и Уголовному кодексу, и КоАП — жертва домашнего насилия должна защищать свои права самостоятельно.
Подтверждением этому можно расценить и рассказ одной из осужденных ИК-6 о том, как она 5 месяцев ходила со сломанной мужем челюстью, пока у нее не началось нагноение — боялась обращаться к медикам, чтобы этот случай не стал известен правоохранительным органам…
«Декриминализирована та норма, согласно которой полиция помогала жертве расследовать это преступление и поддерживала ее до передачи дела в суд. Сейчас производится административное производство. Эта норма действует и в отношении женщин, и в отношении детей», — пояснила Будкевич.
Текст: Ольга Маслова
уже добилась розыска
ЗАЧЕМ???: Вам правда нужны алименты?
Простите, не понимала никогда, как можно жить с тем, кто на тебя хотя бы раз замахнулся, не говоря уже об избиении. А если к тому же пьёт… Что может он дать ребёнку, кроме жалких алиментов?
Хоть с тех пор не живем вместе, уже добилась розыска у приставов по алиментам.
Будет платить- хорошо.
. Что потом будет требовать алименты от нее.
Если будет платить алименты, то потом он будет вправе требовать алименты от ребёнка.
Мне кажется любому понятно, чтобы защитить права ребёнка от монстра (как вы говорите), надо лишить его родительских прав.
Я думаю, в "Елене" вам это объяснили.
Войти
Зарегистрироваться
Вход с помощью других сервисов