По его словам, случаи, когда люди признаются в преступлениях, которых они не совершали, не редки.

«Все дело в пресловутом осмотре места происшествия. В случае обнаружения трупа практика такова: как только судмедэксперт говорит — труп „криминальный“, опера, чья деятельность регламентирована законом об оперативно-разыскной деятельности, приступают к установлению причастных. Проблема в том, что первичный осмотр на месте не всегда позволяет сделать точный вывод о причинах смерти, случаются ошибки, а подозреваемые уже найдены», — пояснил Рожин.

В таком случае уголовное дело, по идее, подлежит переквалификации либо вообще должно быть закрыто. Однако, как говорит Рожин, со времен замгенпрокурора РФ Юрия Золотова (в 2011 году его сменил Юрий Пономарев) установилась негласная практика, чтобы «не портить статистику», переквалифицировать дела только в суде. Крайними в этой ситуации оказываются сотрудники полиции, выявившие преступника, который таковым не является, а не следователь, который довел «кривое дело» до суда.

Начальник отдела полиции №29 Заречного Александр Дубровин, начальник отдела уголовного розыска этого подразделения Андрей Махаев, оперуполномоченный Эдуард Ударцев, Абай Маманов, их коллега из областного главка Анатолий Куриленко (25 сентября взяты под арест) обвиняются в том, что выбили у ранее судимого за кражу жителя поселка Белоярского Андрея Сухорукова признание в убийстве своего собутыльника.

По первоначальным выводам судмедэксперта Сухоруков удавил его ремнем. Однако при повторной экспертизе выявилось, что, хотя потасовка и имела место, умер человек от отравления алкоголем. Это стало основанием для того, чтобы дело по пункту «а» части 3 статьи 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий, совершенных с применением насилия») и пунктам «а», «в» части 3 статьи 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий, совершенных с применением насилия и с причинением тяжких последствий») возбудили уже в отношении самих полицейских.

При этом источник Znak.com, близкий к правоохранительным органам, говорит, что в развале дела Сухорукова мог сыграть роль конфликт двух следователей следственного отдела по Заречному следственного управления следственного комитета РФ по Свердловской области — руководителя отдела Алексея Колясникова (ушел с поста) и его подчиненной Екатерины Литвиненко (переведена в Октябрьский отдел Екатеринбурга). Их фамилий среди обвиняемых по делу сейчас нет. Известно, что в сборе части доказательств по делу Сухорукова участвовал Колясников. Литвиненко, проявив принципиальность, дала показания, которые поставили под сомнение объективность следствия.

В качестве примера к тому, что это не единичный случай, Рожин напомнил события осени 2011 года. Тогда в жестоком убийстве 14-летней девочки Ольги Медведевой, чей расчленённый труп был найден во дворе одной из школ Верх-Исетского района, созналась ее мачеха Наталья Петухова. При проверке показаний женщины выяснилось, что она не имеет отношения к этому преступлению. Отметим, что убийство подростка до сих пор не раскрыто.

Добавим, что в ходе осмотра ОП №29 Заречного члены ОНК каких-либо претензий, в том числе к содержанию задержанных, не нашли. «В момент посещения в ИВС содержались девять человек. Замечаний и обращений от граждан, содержащихся в ИВС, в адрес членов ОНК не поступило, следов избиения и физического воздействия нами не установлено», — написал в своем «Живом журнале» представитель ОНК Александр Аникин. «После посещения ОП №29 могу сделать вывод о тотальной усталости сотрудников полиции, которых за последние дни уже посетили не одна комиссия и проверка"1, — добавил он.