«В моей голове не может уместиться, как врач может такое совершить — лишить человека жизни. Как могло такое случиться?! Когда Кинев (Олег Кинев — врач-невролог — прим.ред.) попал в наш госпиталь работать, он был настоящим алкоголиком. Я добился, чтобы он перестал пить — единственное, что я мог сделать. Алкоголики обычно становятся лживыми. Вспоминаю, как однажды в моем кабинете сидел предприниматель, которому Кинев задолжал много денег, и орал на Кинева так, что пена изо рта шла. Может быть, Кинев подумал, что это (убийство женщины ради квартиры — прим.ред.) поможет рассчитаться с долгами? Но все равно в голове не укладывается», начал разговор Семен Спектор.

Говоря о Киневе, он продолжил: «Ему фортуна улыбалась. Что бы ты ни думал о Ройзмане, но он Киневу тоже помог. Он решил, что Кинев — та фигура, которой можно отдать депутатский мандат. Я много лет знаю Ройзмана. Он — фигура не самая такая… История с Киневым — оскорбление всей нашей профессии. О какой святости врачей можно теперь говорить?».

Семен Спектор считает, что Олегу Киневу обязательно нужна психиатрическая экспертиза. «Алкоголизм, долги — все это могло очень сильно повлиять на психику. Не знаю, чем это кончится, но это неприятность не только для нашей области, но и для всей страны. Это же я их с Женькой (Ройзманом — прим.ред.) познакомил. К Женьке я отношусь… Знаю, что такое „Город без наркотиков“. Двухъярусные койки, а к ним не привязаны, а прикованы люди, лежащие на голых сетках. Верхние мочатся на нижних — это ужас. Но проблема наркотиков — государственная, а не только медицинская. Когда ввели войска в Афганистан, чистый доход от продажи наркотиков в Россию за вычетом расходов на доставку и взятки составлял 20,8 миллиарда долларов. В 2012 году — 800 миллиардов. Кто-то хорошо набивает себе карманы. В этой ситуации Женьку я в чем обвиняю? В том, что он полез не в свое дело. Был бы он глупым — понятно. Но он же умный парень. Зачем ему это? То, что выбрали Ройзмана, — лишь протест народа против тех, кого ему навязывали».

В конце беседы Семен Спектор признался журналисту, что умирает.

«Умираю. Когда-то на меня обиделся Россель (Эдуард Россель — бывший губернатор Свердловской области, прим.ред.) за то, что я не поехал лечиться в Германию. Но как я мог потратить на себя 30 тысяч евро? Я же не мог их своровать. В жизни за лечение рубля не взял. И когда был вице-премьером, к моим рукам ничего не пристало. Я даже место для своей могилы на Широкой речке отдал другому человеку — погибшему главному нейрохирургу области Владиславу Лещинскому. Он был где-то в отпуске, споткнулся, ударился головой и умер. Парадокс: главный нейрохирург умер от черепно-мозговой травмы. А родственникам не дают место для могилы на Широкой речке. Я позвонил Якобу (Александр Якоб — глава администрации Екатеринбурга, прим.ред.): „Слушай, я себя неважно чувствую, как насчет места для моей могилы?“. Он отвечает: „Не волнуйтесь, похороним, у вас есть законное место“. „Так отдайте его Лещинскому, спасшему тысячи людей!“. Якоб молчал, молчал, а потом говорит: „А вы, Семен Исаакович, что — собираетесь жить вечно?“ „Обещаю тебе, Александр Эдмундович, что обязательно умру. Но уже сказал, чтобы похоронили на территории моего госпиталя. Здесь жизнь провел, здесь и хочу упокоиться. И даже договорился с местными червями, что они меня полтора года трогать не будут“. Вот так Лещинского похоронили на Широкой речке».