«Для Мохаммеда, иракского инженера, самым тяжелым жизненным испытанием были не пытки, которым отец подвергал его за гомосексуализм, не захват боевиками ИГ его родного города в Ираке, из-за чего он вынужден был бежать в Турцию, и не тот момент, когда его попытались изнасиловать, а потом подняли на смех в турецкой полиции, куда он пришел жаловаться. И даже не неудачная январская попытка Трампа запретить допуск беженцев в США», — говорится в статье The New York Times о тяжелой судьбе иракского гея.

Самым страшным переживанием для него стало именно решение Верховного суда, позволяющее американскому президенту не пускать в страну беженцев в течение четырех месяцев. «Раньше у меня оставалась надежда. Теперь ее нет совсем», — рассказал Мохаммед изданию.

Временный запрет на въезд граждан преимущественно исламских стран и приостановка приема беженцев — одно из основных предвыборных обещаний Трампа. Он считает, что это поможет борьбе с терроризмом. Представители ЛГБТ-сообщества стали случайными жертвами борьбы с джихадизмом.

Путь к свободе через землю Ататюрка

Граждане Ирана, Ливии, Сомали, Судана, Сирии и Йемена теперь не только лишены права получить убежище в стране — беженцев в США в ближайшее время вообще не ждут, — но не могут даже въехать на территорию Соединенных Штатов.

В четырех из этих шести стран — Иране, Сомали, Судане и Йемене — за однополый секс по закону полагается смертная казнь, поэтому многие представители ЛГБТ-сообщества пытаются бежать на Запад через Турцию. Страна стала основным перевалочным пунктом для геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров, ищущих шанса попасть в Америку.

Европейские страны и Канада в последнее время больше озабочены судьбой бегущих от войны сирийцев — так, по данным, канадского радио CBC, говорят потенциальным беженцам юристы ООН. Поэтому США оставались практически последним убежищем для спасающихся от притеснений гомосексуалистов. После указа Трампа, однако, многие искатели статуса беженца «зависли» в Турции, где расположены региональные штаб-квартиры многих организаций, занимающихся помощью вынужденным переселенцам.

В Турецкой Республике живет примерно полторы тысячи членов ЛГБТ-сообщества, сбежавших из других мусульманских стран. Они ждут, пока помогающие им гуманитарные организации уладят организационные вопросы с властями.

Там за гомосексуализм не казнят, но безопасность сексуальным меньшинствам не гарантирована. По оценкам европейского отделения Международной ассоциации лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров и интерсексуалов, в Турции ситуация с насилием в отношении ЛГБТ остается удручающей: с 2010-го по 2014 год в стране был убит как минимум 41 представитель нетрадиционной сексуальной ориентации.

Гей-парады в Стамбуле разгоняют слезоточивым газом, представителей ЛГБТ-сообщества считают изгоями, их похищают, насилуют и убивают. В 2009 году проститутке-трансгендеру Еде Йылдырым отрезали грудные имплантаты, подожгли и отрубили голову. В 2015-м другую проститутку-трансгендера 200 раз пырнули ножом. Год спустя еще одна трансгендерная секс-работница была изнасилована и сожжена заживо. Даже когда виновных в этих преступлениях находят, следствие не стремится предъявлять им обвинения.

«Гомосексуальность — биологический дефект, болезнь. Ее нужно лечить», — утверждала министр по делам семьи Селма Алие Каваф в 2010 году. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал однополую любовь явлением, не совместимым с исламским характером государства. По данным исследовательского центра Pew, 78 процентов турок негативно относятся к гомосексуалистам.

Но у большинства представителей ЛГБТ-сообщества просто нет выхода. Иракский инженер Мохаммед, бежавший в Турцию из Мосула, — герой репортажа The New York Times — рассказал, что как беженец работал на фабрике за половину минимального размера оплаты труда. О выплате социальных пособий и речи не шло. Нетрадиционная ориентация лишь приумножила его страдания: как только работодатель узнал о гомосексуальности сотрудника, трудовой договор был расторгнут.

Чтобы выжить, он начал продавать вывезенные из Ирака вещи: лишнюю одежду, фотоаппарат, часы. Его дело приняли к рассмотрению власти США, и он уже ждал, когда объявят дату собеседования, но после решения Верховного суда отчаялся и решился на продажу последней ценности — мобильного телефона. У него осталось лишь 20 лир — меньше шести долларов.

«Я всю жизнь страдал. Меня обижали мой отец, моя семья, иракское общество, турецкое общество. Теперь вот и американская миграционная система», — пожаловался Мохаммед. Что делать дальше — он не знает.

Товарищи Мохаммеда по несчастью охотно делятся со СМИ историями своих страданий. «Люди настолько религиозны и гомофобны, что если они узнают, что мы геи, нам даже не дадут работать: полученные с нашей помощью деньги будут считаться нечистыми», — рассказал канадскому радио CBC иранец Алиреза. Он со своим партнером-индийцем тоже перебрался в Турцию в надежде найти убежище на Западе. Процесс получения убежища в США продолжался два с половиной года, но был внезапно прерван указом Трампа.

Теперь Алиреза и его молодой человек остались без работы и без жилья: узнав о нетрадиционной ориентации мужчин, наймодатель выгнал их из квартиры. «Все забыли о ЛГБТ-беженцах. Мы живем и страдаем. Иногда я думаю, что лучше бы был сирийцем или чеченцем, а то все постоянно ищут, кого бы нового позащищать», — сетует он.

Жизненно важное толкование

Организации, занимающиеся защитой прав ЛГБТ-сообществ, не собираются сдаваться и намерены использовать двоякое толкование принятого Верховным судом решения, чтобы спасти своих подопечных.

Формально суд разрешил Трампу исполнение указа, однако добавил важную оговорку: в страну могут въезжать те люди из запретного списка, которые состоят в «добросовестных отношениях» с американскими гражданами и организациями. Слово «добросовестный» означает, что такие отношения не созданы исключительно с целью обойти запрет: например, если у иранца есть родственники в США или он работает на американскую компанию — ограничения его не касаются.

Но Верховный суд не пояснил, какие именно отношения можно считать добросовестными. Американские власти выступили с собственной интерпретацией, предельно сузив круг людей, исключенных из-под запрета. Защитники беженцев полагают: если их подопечные тесно работают с организациями по приему беглецов из других стран, то они состоят с ними в добросовестных отношениях и могут въезжать на территорию страны.

Юристы обещают, что толкование администрации будет обжаловано и у беженцев появится шанс перебраться в Новый Свет. Пока же они вынуждены выживать самостоятельно.