Первый. Сообщения об упадке России являются чрезвычайно преувеличенными. Другими словами, версия о том, что западные санкции в сочетании с падением мировых цен на нефть и замедлением экономического роста Китая поставили Кремль на грань краха, является преждевременной. Россия не имеет таких средств проецирования власти в мире, какими обладают США, однако благодаря своей способности отправить войска в Сирию она до сих пор остается одной из немногих стран — и в этом списке остается все меньше европейских государств — которые могут отправить и поддерживать войска за пределами своих границ. Несомненно, Кремль сигнализирует о том, что он планирует принять активное участие в развитии ситуации на Ближнем Востоке и не собирается пассивно принимать точку зрения Америки в вопросе о будущем этого региона.

Второй. Путин ясно дает понять, что он не примет точку зрения Вашингтона о том, что удаление жестокого лидера из власти приведет к долгосрочной стабильности на Ближнем Востоке. И пока США и Европа продолжают обсуждать свои следующие шаги — в особенности после разразившегося миграционного кризиса — Россия готовится действовать в соответствии со своей собственной позицией, заключающей в том, что увеличение военной помощи Асаду для борьбы с Исламским государством — это лучший способ положить конец этому конфликту. Путин неоднократно указывал на то, что, если цель Запада заключается в сокращении потока беженцев и снижении угрозы со стороны исламистского терроризма, тогда опыт, полученный в Ираке и Ливии, доказывает, что свержение Асада и надежда на то, что оппозиция сможет сформировать более эффективную и стабильную государственную администрацию, не приведут к желаемым результатам. Придя к такому выводу, Путин вряд ли станет спрашивать разрешения у Запада или благословения у Вашингтона.

Третий. Позиции России на Украине стали более уверенными. В боевых действиях наступило затишье, а условия нового соглашения о прекращении огня, по всей видимости, соблюдаются. В то же время сохраняющиеся внутренние политические и экономические проблемы Украины свидетельствуют о том, что в ближайшем будущем украинскому правительству не удастся совершить никаких серьезных прорывов, способных поставить страну на прямой путь по направлению к интеграции с евроатлантическим миром. Вместо этого ситуация на Украине становится все больше похожей на затянувшийся замороженный конфликт, в котором Москва имеет наибольшее влияние.

Четвертый. Кремль обозначает свои красные линии. Точно так же, как Москва не позволила бы сепаратистам потерпеть катастрофическое поражение летом прошлого года, Россия — она ясно дала это понять — не станет просто сидеть и смотреть, как Башар аль-Асад теряет свой пост в результате военного вмешательства извне. Учитывая присутствие российских войск в Сирии, а также предположительный рост числа средств противовоздушной обороны Асада, риски любых действий США или НАТО против правительства Асада существенно увеличиваются. Даже более умеренные предложения — к примеру, установление бесполетной зоны, чтобы создать безопасный район для беженцев — могут привести к возможному столкновению с российскими войсками.

Пятый. Стремление России ввести свои войска в Сирию — в противовес все более отчаянным попыткам Вашингтона найти местных посредников, готовых и способных бороться с Асадом и ИГИЛ, и нежелание ключевых союзников США взять на себя часть этого бремени — служит нескольким целям. Оно убеждает партнеров России в том, что Москва готова выполнить свои обещания, даже если это потребует определенных жертв в виде материальных затрат, человеческих жизней и репутации. И такие страны, как Азербайджан и Египет, которые сомневаются в заинтересованности Америки в их благополучии, это, безусловно, заметили. Что касается ближневосточных государств, которые выступали против политики России в Сирии, решение Путина поднять ставку, возможно, заставит их задуматься о том, что надежный путь к решению конфликта лежит не через Вашингтон — который вскоре будет полностью поглощен предвыборной кампанией — а через Москву.

Решение Путина говорит о том, что риски для российских интересов в том случае, если правительство Асада падет, перевешивают опасности более активного участия России в сирийском конфликте. Россию нельзя заставить вывести свои войска при помощи жесткой риторики. Поэтому в процессе планирования своего ответа США тоже должны руководствоваться соотношением тех результатов, которых они намереваются достичь, и тех средств, которые они готовы потратить.

Николас Гвоздев — профессор, эксперт по вопросам национальной безопасности, пишущий редактор журнала The National Interest, а также один из авторов книги Russian Foreign Policy: Vectors, Sectors and Interests. Изложенное в статье является точкой зрения автора.