«Сейчас мы обречены на слабый рост — 0,5-1,5% ВВП после 2016 года, что означает стагнацию. К 2020 году доля нашей экономики в мировом ВВП станет самой маленькой за все годы новой России — примерно 2,6%», — прогнозирует Кудрин, отмечая, что для ускорения роста бизнесу нужны позитивные решения и что даже план необходимых реформ смог бы взбодрить рынок.

«Пока такой ясности и готовности к реформам в действиях правительства нет, — резюмирует Кудрин, оценивая работу действующего кабмина. — Проверки по линии деофшоризации, контроль над ценами и валютными операциями — все это усиливает давление на бизнес». Анализируя эффект «антисанкций», экс-министр финансов отмечает, что решение об ответных ограничениях лишь взвинтило цены, снизило жизненный уровень, усилило рост кредитных ставок и парализовало многие бизнесы. «Вместо импортозамещения мы получили шоковую терапию», — резюмирует Кудрин.

Как отмечает глава КГИ, во многом зависимость российской экономики от нефти можно было бы снизить, продолжая сохранять «бюджетное правило», введенное накануне кризиса 2008—2009 годов: доходы бюджета, полученные от превышения «цены отсечения» 50 долларов за баррель, тратить нельзя, иначе это привело бы к излишнему укреплению рубля, который рухнул бы при снижении нефтяных цен, и раздуло бы расходы, которые потом трудно сокращать.

Однако во время кризиса эти ограничения были отменены, и к 2012 году бюджет стал тратить все при цене 111 долларов, напоминает Кудрин. «Возвращение к облегченному „бюджетному правилу“ уже не позволило покрыть реализовавшиеся риски, тогда как при сохранении рубежа в 50 долларов резервов должно было бы хватить на несколько лет жизни при цене 30-40 долларов, меньшей волатильности курса и отсутствии необходимости резко сокращать бюджет», — отмечает экс-министр.

Альтернативный подход перевернул все: предлагалось не сберегать, а тратить, в том числе на развитие производств и технологий. Однако значительная часть расходов шла на неэффективные проекты, «поддержание госкорпораций, имиджевые события вроде форума АТЭС и Олимпийских игр, на увеличение социальной помощи», добавляет глава КГИ. «Видимо, с таким искушением сталкивается любое государство при сочетании роста доходов и усиления ручного управления. Эта стратегия, победившая в 2011—2013 годах, привела к уменьшению роста ВВП и накоплению структурных проблем», — приходит к выводу Кудрин.

Экс-министр обращает внимание на то, что дальнейшее движение цен на нефть плохо предсказуемо. Однако есть способ сохранения созданных резервов, имеющих стратегическое значение. Согласно программе Кудрина, необходимо планировать расходы, ориентируясь на цену нефти 50 долларов и дефицит не более 1%, а переход к этому нужно осуществить в ближайшие три года.

Кроме того, нельзя не думать о структурных мерах в бюджетной политике, лишь производя фронтальное сокращение расходов — это неизбежно помешает росту, уверен Кудрин.

«Три статьи федерального бюджета — оборона, безопасность и социальная политика — с 2011 по 2015 год выросли с 54% до 61,5%. На все остальные федеральные задачи сейчас остается 38,5%. В ближайшее время еще 5% бюджета уйдет на обслуживание растущего в условиях дефицита долга. Если не трогать эти три статьи, экономического роста не будет», — резюмирует экс-министр финансов.