«Пришел парень, зовут Алексей, направили к нам из службы занятости. Он детдомовский, выпустился в 1990 году. Ему никто, естественно, не сказал, что ему при этом положено какое-то жилье. Про жилье никто не сказал, зато сказали, что в армию надо идти. Сходил, отслужил 1,5 года, и с тех пор мыкался. Жилье приходилось снимать. Он всегда работал, не попрошайничал, не воровал. И вот в 2008 году у него горлом пошла кровь. Естественно перепугался, пошел в тубдиспансер на Ленинградскую. А женщина, которая там сидит, говорит: «Понимаешь, ты без регистрации, мы тебя взять не можем». Он взмолился: «Что же мне делать?». Она: «В тюрьме лечат бесплатно».

Он пошел, посоветовался со своей девчонкой, тестем. Выпили, приняли решение. Он пошел на угол Белореченская — Посадская, взял здоровенный кирпич и засадил его в окно «Евросети». Стекло обрушилось, он зашел вовнутрь, сел на стул и стал ждать милицию. Милиция приехала, отвезли в отдел. Видят, что он ничего не украл, собрались отпускать. А он: «Э, куда отпускать, вы че?». Оформили ему подписку о невыезде, говорят: «Не бойся, тебе „условно“ дадут». А он рассказывает: «Я перепугался, какой „условно“?!».

Пришел на суд, предварительно выпив для храбрости, и наехал на прокурора. Тот разозлился и запросил для него год. Парень опять перепугался: ему год-то не надо, там курс лечения — полгода. «Я хотел сознаться, но, думаю, меня сейчас за обман государства, вообще, или отпустят, или еще больше дадут. И говорю: «Да не слушайте вы его, дайте мне полгода и разойдемся, как приличные люди».

Ему дали год. Сразу же, в СИЗО определили у него туберкулез. Отправили в ЛИУ на Сан-Донато (железнодорожная станция СвЖД, в черте города Нижний Тагил, там расположена ИК-12, где осужденные записали рэп для Басты — прим. Uralweb) и за полгода вылечили. Он очень довольный", — рассказал, явно сам довольный хорошим концом этой истории, Евгений Ройзман, чем поверг в шок свою соведущую Ирину Воробьеву в московской студии.

«Это, на самом деле, старая русская традиция. Летом на воле, зимой там. Их называли „зимагоры“. Закрываются на полгода, сидят в тепле, потом летом выходят», — с добрым смехом пояснил Ирине и радиослушателям Ройзман и рассказал еще одну историю с приема, затрагивающую тему российской медицины. Историю ему рассказал другой посетитель.

«У него очень сильно заболело горло. Он пришел к терапевту, отсидел в очереди, зашел. А та сказала: „Я не терапевт, а стажер. Вам надо к ЛОРу“. А к тому запись через месяц… Я со Скворцовой сталкивался на некоторых совещаниях. И она меня всегда удивляла. Она всегда очень профессионально рассказывала о том, что все хорошо и становится все лучше. Я понимаю, за что ее ценят, — сказал Евгений Ройзман. — И когда рассказывают, что оптимизация медицины в России идет успешно, я каждый день на приемах сталкиваюсь с тем, что просто валится все, особенно в области, в провинции. История с ЛОРом еще круче, чем история с туберкулезом».