Почему судьба Малахова так заботит россиян, стал ли популярный ведущий жертвой смены идеологических установок и как получилось, что яркая звезда, похоже, оказалась не у дел — «URA.RU» рассказал редактор отдела культуры журнала «Огонек» Андрей Архангельский.

Секрет популярности программы «Пусть говорят» своими корнями уходит в 90-е годы — это в первую очередь проблема постсоветского сознания. Ведь появление на российском телевидении такого шоу выглядело как свидетельство новой жизни, предельная откровенность. Ведь говорим мы здесь практически обо всем совершенно свободно, без цензуры! По сути, шоу «Пусть говорят» явилось антиподом программы из советского прошлого «От всей души», которую вела легендарная тетя Валя, да и вообще противопоставлялось всему советскому ТВ. Если тогда в СССР можно было говорить исключительно о высоком, то сейчас — о самом низе. И это сразу стало восприниматься как язык новой правды, как освобождение от цензуры.

В идеале такая программа должна была стать сеансом психоаналитика, который в итоге приводил бы людей к успокоению. Однако теперь можно констатировать, что все получилось ровно наоборот — ток-шоу строилось на эксплуатации всего худшего в людях, а в итоге превратилось в то, что герои становились посмешищем в глазах огромной страны. За примерами далеко ходить не надо: можно вспомнить несколько выпусков передачи с Дианой Шурыгиной или с девушкой, которая выжила в бойне в Тверской области. Подобные истории стали сегодня новой нормой. Хотя с точки зрения элементарной этики, приличия было понятно — так быть не должно.

Да, в разговоре с психоаналитиком тоже всплывает множество нелицеприятных вещей, но эта беседа в итоге должна приводить к конструктивному результату. Ничего этого в «Пусть говорят» мы не видели — результата не было — лишь ожесточенное растравливание на радость ликующей публике. При этом нам говорили, что это нормально, что это законы телевидения. Нет, господа, это не так: никакие это не законы телевидения, а банальное отсутствие совести у некоторых людей. Ведь надо понимать, что если ты вещаешь на миллионы людей, транслируешь им такой контент, то последствия в итоге могут быть необратимыми. И никакие тут соображения выгоды, деньги, количество просмотров, трафик не должны превалировать. Осознание ответственности за аудиторию, на которую ты работаешь, вот что главное во всей этой истории.

В последние дни озвучивалось немало версий возможного ухода Малахова. Лично мне представляется наиболее близкой к правде общественно-политическая. Очевидно, что произошел конфликт, конфликт фундаментальный, а отнюдь не на личном уровне.

Судите сами, куда бежать Малахову: с первой кнопки прыгать на вторую, менять шило на мыло? Нетрудно понять, что на самом деле Малахову с этой подводной лодки под называнием «Первый канал» деться особо-то и некуда.

Именно поэтому можно говорить о том, что катализатором этой громкой истории стала целая совокупность фундаментальных причин. Неизвестно, правда, что было триггером для этого — спущенный сигнал сверху о необходимости менять формат либо идея, родившаяся внутри канала.

Очевидно и другое: Андрей Малахов одновременно был триггером популярности для одной части аудитории, воспитанной телевизором, а также являлся ярким стоп-сигналом для другой части общества, более молодой, желающей перемен. Полагаю, что происходящее с Малаховым — часть большой истории о том, как власть после мартовских протестов в стране бросила все силы на работу с молодежью. Думаю, что перед «Первым каналом» стоит задача — постараться вернуть молодежь из интернета в телевизор. Нечто похожее, к слову, мы уже проходили: в начале перестройки появилась передача «Музыкальный ринг», куда пустили Гребенщикова, Шевчука, Цоя, Науменко. Или программа «Взгляд» тогда тоже пытались давать молодой части аудитории то, что ей было интересно.

Сегодня стало понятно, что существует обширный пласт молодежи, которую власть «не улавливает», с которой не работает. Смотрите — состоявшийся рэп-баттл Oxxxymiron и Гнойного за сутки посмотрело 11 млн человек! Продюсерам любого российского патриотического фильма о таких цифрах можно только мечтать. И с этой неожиданно вскрывшейся «подземной Россией» тоже надо как-то работать.

Стало понятно, что Малахов, будучи человеком из 90-х, в этом смысле отстал и устарел. Складывалось впечатление, что он, живя в башне из слоновой кости, искренне считал, что может быть вне политики, не заниматься ей. Время изменилось — сегодня нельзя оставаться вне политики, поскольку она везде. Общество сегментировалось, раздробилось на классы, поэтому говорить вечером с трибуны «Пусть говорят» со всей страной стало больше невозможным — это выстрел в пустоту.

Полагаю, что язык Малахова уйдет в прошлое, его самого довольно скоро забудут. Такое, кстати, уже происходило. Вспомните, как нас по центральным каналам еще не так давно буквально атаковали юмористы — Петросян, Воробей, Дроботенко… Программа «Аншлаг» вообще казалась непобедимым монстром, без которого невозможно представить российское ТВ. И где они все сегодня? Это все закончилось в одночасье, так будет и с Малаховым.

Однако происходящие перемены трудно оценить как со знаком плюс, так и со знаком минус. Мы видим нулевой результат, поскольку изменения случились не по запросу общества. Похоже, мы наблюдаем революцию сверху. А такие перемены при желании всегда можно откатить назад.