NDNews.ru поговорил с руководителям крупнейших театров Екатеринбурга, чтобы узнать как сегодня обстоят дела в экономике региональных учреждений культуры, на что расходуются средства бюджета и можно ли урезать финансирование, а также — о том что должен ставить современный театр, чтобы и деньги собирать, и зрителя привлекать. На что тратят миллионы рублей, а на что сотни тысяч в театрах Екатеринбурга — в материале NDNews.ru.

Урезать дотации нельзя: 90% затрат театров — зарплата артистов

Ни для кого не секрет, что большинство российских театров сегодня живет за счет субсидий и дотаций из бюджетов разного уровня. Естественно, в условиях непростой экономической ситуации и культура попадает под урезание. Особенно актуальной тема стала после съезда СТД РФ, где бурно обсуждалось интервью с заместителем мэра Москвы по социальному блоку Леонидом Печатниковым, который почти однозначно высказался: театры, которые не собирают полных залов, не должны получать бюджетных средств — то есть денег налогоплательщиков.

Однако кардинально резать финансирование театров нельзя, — уверены руководители екатеринбургских учреждений. Сегодня 80-90% бюджетных денег, которые получают театры, уходят на выплаты зарплат сотрудникам. И зарплат, надо сказать не самых высоких. В муниципальных театрах актеры могут получать 20-30 тысяч, в областных и федеральных — 30-40.

Самым благополучным и с точки зрения государственной поддержки, и с точки зрения оплаты труда сегодня можно назвать Екатеринбургский театр оперы и балета, который является федеральным. Из театров Екатеринбурга именно оперный получает больше всего денег из бюджета, у театра самые «затратные» постановки и самые большие собственные доходы от продажи билетов.

«В последние годы объем финансирования у нашего театра достаточно стабилен. 216 миллионов — это ежегодная дотация, которую нам выделяют из федерального бюджета. Плюс 141 миллион — это грант правительства, который впервые дали в 2008 году, и с тех пор дают каждый год. Получается, что из федерального бюджета в год мы получаем 357 миллионов рублей. Из них 321 миллион рублей идет на заработную плату, а это составляет 92% от всей суммы. И только 8% - это коммунальные платежи, содержание здания, и прочие расходы. Еще 100-110 миллионов рублей в год театр зарабатывает сам», — рассказал директор Екатеринбургского театра оперы и балета Андрей Шишкин.

Не удивительно, что больше всего средств уходит на оплату труда сотрудников. Оперный — самый многочисленный театр в Екатеринбурге. Всего здесь работает 600 человек, из них 380 — это артистический и творческий коллективы. Средняя зарплата в театре — 40 тысяч рублей.

«Сегодня идут дискуссии, что нужно сокращать дотации театрам в зависимости от заполняемости зала. И когда я слышу об этом разговоры, у меня возникают сомнение и недоумение: Как так? Это же все заработная плата? Например, наш Оперный театр — это репертуарный театр. Мы играем определенный набор спектаклей. И в каждом есть определенное количество человек хора, балета, солистов — именно столько, сколько требует данный спектакль. И если сегодня изъять часть финансирования, мы не сможем содержать некоторые спектакли. Например, такие „многонаселенные“ балеты как „Спящая красавица“ или „Раймонда“ отсутствуют в нашей афише, мы не можем их содержать по количеству артистов, хотя у нас 80 артистов балета в труппе, — говорит Андрей Шишкин. — При этом выделенные государством деньги — а они выделяются на финансовый год, а не на сезон — заканчиваются где-то в октябре-ноябре. И мы из собственных доходов театра, которые, напомню, составляют 100 миллионов рублей в год, тратим львиную долю на доплаты по зарплате в ноябре и декабре. И только остальное тратится на создание новых спектаклей — это 4 премьеры в год, на создание каждой уходит по 12-15 миллионов».

В самом крупном областном театре — Свердловском театре драмы — финансирование из бюджета и зарплаты скромнее. На этот год театр получил из областной казны чуть более 100 миллионов рублей, это на 10% ниже, чем годом ранее. Как и в Оперном, в Драме 92% государственных денег уходит на выплату зарплат, средняя по театру составляет 30 тысяч рублей. В эти же 92% входят выплаты налогов и коммунальных платежей. Еще 8% остается на постановки и текущие расходы. Например, в этом году госзаданием предусмотрена всего одна постановка малой формы, на ее создание Драма получила 600 тысяч рублей. Остальные спектакли театр будет ставить за счет грантов и привлеченных средств спонсоров.

В муниципальных театрах конкретно о цифрах говорить не хотят. Здесь, как и в других учреждениях, на зарплаты тратится почти все, что дает городской бюджет. При этом оклады артистов составляют 5-8 тысяч, но театр за счет всевозможных доплат дотягивает уровень до 20-30 тысяч рублей.

Постановки делаются за счет проданных билетов, грантов и спонсоров

Екатеринбургский зритель привык, что почти каждый месяц в театрах города можно посмотреть новые спектакль. Сегодня премьера в Оперном, завтра — в Драме, послезавтра — в ТЮЗе. Каждый театр города в год делает не менее 4 новых спектаклей, чаще — эта цифра больше. Для понимания: сегодня даже самый камерный спектакль для малой сцены обходится театру в 500 тысяч рублей — это минимальные декорации и костюмы, оплата гонораров постановочной группе, отчисления авторских и так далее. Спектакли для большой сцены стоят в разы дороже. Учитывая, что все бюджетные средства театры тратят на зарплату и текущие расходы, деньги на самое главное — премьеры — театральные менеджеры ищут везде, где только можно. Чаще всего выручают губернаторские гранты — последние 5 лет между театрами города распределяется по 50 миллионов ежегодно, а также гранты Союза театральных деятелей и фонда Прохорова. Реже сегодня помогают спонсоры.

«У нас в этом году госзаданием предусмотрена постановка одного спектакля малой формы, на это выделено 600 тысяч рублей. Но, как правило, театр выпускает в год 8-9 премьер для большой и малой сцены. В этом году будет чуть меньше премьер — всего 6, из них 5 мы делаем на собственные средства и средства грантов, и один — на средства Епархии, совместно с которой будем делать постановку. Спектакль для малой сцены может стоить от 500 тысяч, для большой у нас — 1,5-2 миллиона рублей. Это намного дешевле, чем в Музкомедии или Оперном театре. Самым дорогим у нас была „Зойкина квартира“ в прошлом сезоне, на нее ушли немыслимые для нас деньги — 5,5 миллиона рублей, — рассказал директор Свердловского театра драмы Алексей Бадаев. — На постановку, прежде всего, идут средства грантов. Третий год подряд нашим основным источником для финансирования премьер становится грант губернатора — 7 миллионов рублей. До этого года трижды получали грант Фонда Прохорова. Ну и, конечно, сами зарабатываем. От продажи билетов театр в прошлом году выручил 56 миллионов рублей. В этом году заметили, что зрителей становится меньше, но все же надеемся выйти на такой же результат к концу года».

В муниципальных театрах — Кукольном и ТЮЗе — тоже выручают гранты. Оба театра по муниципальному заданию должны выпускать по 4 спектакля в год, денег на них бюджет не предусматривает. Кроме того, оба театра проводят масштабные фестивали: Кукольный — «Петрушку Великого», ТЮЗ — «Реальный театр». Фестивали уже стали брендами Екатеринбурга, но каждый год средства на них приходится буквально наскребать.

«У нас в театре есть шутка, что у нас правая рука длиннее, чем левая — потому что вечно с протянутой рукой, — рассказали в Екатеринбургском театре кукол (сотрудник пожелал остаться анонимным — прим. NDNews.ru). — На фестиваль мы обычно получаем гранты — от СТД, от Фонда Прохорова, губернаторский. Но не каждый раз удается собрать достаточно денег, и качество фестиваля от этого страдает. Например, на позапрошлого „Петрушку“ собрали 7,5 миллиона рублей и смогли привезти те театры, которые хотели, оплатить им гонорар и проезд. В этом году набрали только 3,5 миллиона и в афише были лишь театры, которые смогли приехать за свой счет. Например, театр из Польши приехал за счет своего гранта. Кому-то пришлось отказывать».

В ТЮЗе тоже говорят, что афиша фестиваля «Реальный театр» зависит от того, сколько средств удалось привлечь.

«Мы активные грантополучатели, в том числе получаем гранты на фестиваль „Реальный театр“. Но суммы не всегда одинаковые. Иногда смета позволяет привозить „звездные“ театры, тогда екатеринбуржцы видят постановки Додина, Бутусова. Но когда смета небольшая, приходится экономить на чем-то — на печати фирменных фестивальных футболок. При этом фестивальная суть не теряется — мы привозим хорошие постановки, жюри, критиков, — рассказала директор Театра юного зрителя Светлана Учайкина. — Это нормально для рынка — рассчитывать на поддержку бюджета, но при этом и самим думать, как рационально поступать. Например, в прошлом сезоне мы получили 5 миллионов рублей грант губернатора. 4 миллиона потратили на создание „Русалочки“ — там приглашенный режиссер, куча спецэффектов, свет, танцы. А оставшуюся часть потратили на „Похождения бравого солдата Швейка“ — спектакль без спецэффектов, зато густонаселенный, в нем занята почти вся труппа. Нужно не только рассчитывать на поддержку, но и грамотно распределять средства внутри театра. Когда мы понимаем, что не потянем 4 большие постановки за сезон, мы делаем 2 большие и 2 камерные — но делаем».

Повышение цен на билеты отпугивает зрителя

Казалось бы, решить многие финансовые проблемы театра может повышение цены на билеты. Но ни один из театров Екатеринбурга на это не пойдет. По словам руководителей, повышение цены не только не увеличит собственные доходы, но и уменьшит их — зритель попросту разбежится.

«Одним повышением цен ничего не решишь, а наоборот — отпугнешь зрителя. Это закон рынка. Поэтому мы в привлечении зрителя и в ценовой политике учитываем много факторов, — говорит директор Екатеринбургского театра оперы и балета Андрей Шишкин. — Например, мы активно используем привлечение зрителей новой продукцией. Первые 5-15 премьерных спектаклей дают возможность продавать билеты по более высоким ценам и это повышение вполне оправдано, потому что осознают — это премьера. При этом важно даже на премьерные показы всегда иметь блок билетов по цене от 200 рублей, которые доступны всем. Или, например, попадание на „Золотую Маску“ тут же увеличивает продажи билетов на спектакли-номинанты. Также мы перестроили немного график выпуска премьер. Традиционно май, июнь в театре по продажам билетов резко падает. Выпуск премьеры в этот период решает проблему посещаемости. И последние несколько сезонов мы гордимся, что у нас часто висит табличка — все билеты проданы. 2006 год мы начинали с 40% посещаемости, а сегодня у нас 91% посещаемости. Это очень много».

Закулисье в Оперном

В Театре драмы отмечают, что зрителей в этом сезоне стало немного меньше. И все чаще поступают звонки и письма с просьбой сделать билеты дешевле, хотя самый дешевый билет и сегодня стоит 200 рублей.

«У людей денег стало меньше. И сегмент, который выделяется в семейном бюджете на развлечения, сильно сокращается. Я иногда захожу в кассу и слышу — люди просят билет до 500 рублей. Потому что если идешь семьей, это уже 1000-1500 рублей, а это уже ощутимо. Гораздо больше стало поступать писем от организаций, которые просят льготные билеты для своих сотрудников. Перед спектаклями в кассу выстраивается очередь из льготников, для которых выделена квота на входные билеты по 100 рублей. Поэтому цены повышать на билеты нельзя. Так театр не выиграет, а только потеряет», — считает директор Театра драмы Алексей Бадаев.

Интересно, что экономить семьи стали даже на развлечениях для детей. В Театре кукол, где самый дорогой билет сегодня стоит 500 рублей, заметили, что часто родители покупают билеты только детям.

«Родители покупают билет только ребенку и сами на время спектакля идут гулять. Говорят, что 300 рублей за ребенка они могут отдать, а 600 — за ребенка и родителя, уже дорого. Поэтому, конечно, мы не повышаем цены на билеты. Наш зритель возмущается, даже если цена поднимается на 10 рублей», — рассказали в Куклах.

Стратегия развития: классика обеспечит доход, новации — престиж

Тем не менее, есть сегодня в театрах беспроигрышные спектакли, которые приносят львиную долю дохода от продажи билетов. Как правило, это классика и легкие комедии. Так, в Драме один кассовый спектакль собирает 520 тысяч рублей, в то время как детский — всего 120. Но делать ставку «на одну кассу» нельзя, — уверены руководители.

Так, в Оперном будут «по очереди» ставить беспроигрышную классику и громкие, но порой не окупаемые спектакли.

«Мы для себя путем проб и ошибок определили путь, которым будем двигаться дальше. Мы будем параллельно развивать два направления в театре, которые должны между собой удачно сочетаться и дополнять друг друга. С одной стороны, в репертуаре должна быть „касса“ — те спектакли, которые всегда были продаваемы и посещаемы. 14 сентября 2017 года у нас будет премьера „Волшебной флейты“ — во всем мире это одна из самых популярных опер наравне с „Травиатой“. Такие спектакли продаются всегда, в любой ситуации. А осенью 2018 года будет опера „Турандот“, потому что Пуччини должен быть в репертуаре. Параллельно с этим мы будем продолжать делать новаторские спектакли, масштабные проекты, какими были „Сатьяграха“ и „Пассажирка“, — рассказал директор Оперного театра Андрей Шишкин. - Когда мы только задумали делать „Пассажирку“, меня спрашивали: „Шишкин, а как ты на „Пассажирке“ будешь деньги зарабатывать?“. А я сразу сказал, что я на ней не буду зарабатывать. Я буду зарабатывать на „Травиате“ и „Волшебной флейте“. Не обязательно, чтобы каждый продукт давал экономический эффект. У „Пассажирки“ была другая миссия. „Пассажирку“ мы ставили, чтобы оказаться первыми, привлечь внимание к театру, проявить свою гражданскую и музыкальную позицию. Потому мы после „Пассажирки“ и создаем целый блок кассовых спектаклей, чтобы на них заработать. И после них снова у нас появится масштабный проект, который заставит говорить о нашем театре. Мы уже выбрали произведение, которое будет ставить, но я пока не скажу что это. Скажу только — это будет такой же проект с симфоническими концертами, сайтами и прочим — как был проект „Пассажирка“ перед самой премьерой оперы».

Примерно к тому же пришли в Театре драмы: для кассы — легкие комедии, для развития и воспитания думающего зрителя — эксперименты.

«Если оставить одни кассовые спектакли и легкие комедии, произойдет вымывание зрителя. И такое уже было с Театром драмы. Когда я только пришел сюда на пост директора, здесь шли только кассовые спектакли. Но многие мои знакомые говорили тогда: „Куда идти? В Драму? Да вы что? Там же невозможно, ничего смотреть!“. Хотя залу нравилось, зал хлопал. Однако такие спектакли расхолаживают не только зрителя, но и актеров. Актер видит, как зал реагирует на какую-то конкретную гримасу и ему больше ничего не надо — он на этом и будет работать, в том числе хороший актер, талантливый. Поэтому важно в театре работать с хорошими серьезными режиссерами, экспериментировать. То есть, не забывая о публике, которая приходит просто посмеяться, мы делаем и что-то другое, что-то серьезное. Сейчас мы постепенно возвращаем в театр думающую публику, которая готова к экспериментам. Это нелегко, это делается годами, — рассказал Алексей Бадаев. — Например, мы сделали „Зойкину квартиру“ с Володей Панковым. Артисты работали по 12-14 часов в день, вся труппа была занята и все понимали, что будет что-то мощное и грандиозное. Такие спектакли дорогого стоят. Но на премьере из зала ушло 80 человек, потому что зритель был не готов. При этом с последующих показов никто не уходил! Потому что приходила более подготовленная публика — по совету проверенных знакомых, по сарафанному радио. И сейчас на „Зойкиной квартире“ полные залы, и меня это радует. Или „Вечер шутов“ по Бергману. Спрашивают — как зритель идет? Тяжело идет, мало. Но эксперименты в театре обязательны, иначе театр встанет. При этом мы договорились, что в конце сезона будем каждый год давать что-то легкое — „Тетки“, „Филумена Мартурано“ и так далее. Нужен баланс».

В детских театрах авангардных спектаклей не поставишь, да и на громкие имена режиссеров детей не заманишь. Однако и в Куклах, и в ТЮЗе убеждены: приглашать именитых постановщиков и художников нужно — чтобы театр развивался, появлялись новые формы, которые будут интересны зрителям.

«Например, для постановки „Русалочки“ мы приглашали режиссера Романа Феодори. И его видение, его идея позволила пригласить в спектакль танцовщиков „Провинциальных танцев“. В итоге получился такой визуальный продукт, аналогов которого нет не только в Екатеринбурге, но и в соседних городах. И мы видим восторг публики, которая передает восторги друзьям, знакомым. Нас приглашают со спектаклем на гастроли и фестивали. Или „Кентервильское привидение“. Наш режиссер Илья Ротерберг пригласил группу The Karovas Milkshake написать музыку. В итоге на спектакль пошла новая публика — поклонники и друзья группы», — рассказала директор ТЮЗа Светлана Учайкина.

Официально: в Свердловской области все театры — эффективные

Пока волноваться уральским театралам не о чем. По данным и.о. министра культуры Свердловской области Павла Крекова, сегодня заполняемость залов в среднем — 90%.

«Главным критерием успешности театра сегодня является количество зрителей. В наши театры зритель ходит. В среднем заполняемость залов по области — 90%, а в городах, где театр один или их 2-3, цифра вообще 100%, значит — театр востребован. Это не ликвидирует некоторых проблем, которые могут быть в художественном или финансовом плане, но в целом театры у нас очень востребованы — и это главный показатель», — отметил