«Мы предполагаем, что мониторят соцсети всех участников акции»

Как рассказал адвокат Федор Акчермышев, сотрудничающий с движением «Апология протеста», в пятницу в 6 утра его доверителя Евгения Старцева пригласили по повестке дать показания в качестве свидетеля по делу о повреждении забора. Когда они пришли в кабинет дознавателя, Старцеву сразу же вручили уведомление о подозрении в совершении преступления по части 1 статьи 167 УК РФ — допрашивать его как свидетеля никто и не собирался.

«Расследование дела проводится следственной группой, главой которой стал один из руководителей управления отдела дознания ГУ МВД по Свердловской области. Группе в количестве шести человек поручено расследовать, кто ломал забор, и сейчас они этих людей активно ищут», — рассказал Акчермышев. В дополнение к этому полицейские провели экспертизу личных страниц Евгения в соцсетях — эксперты свердловского главка анализировали его сообщения на предмет «высказываний, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, призывов к агрессии и повреждению имущества». На вопрос, почему это было сделано, в полиции заявили: «чтобы исключить экстремистский характер действий».

«Мы предполагаем, что мониторинг соцсетей происходит в отношении всех участников, в отношении которых составили протокол об организации и участии в несанкционированном публичном мероприятии. И везде будет идти экспертиза на предмет наличия экстремистских выражений», — объяснил Акчермышев.

Другого же его доверителя, Максима Корченкина, обыскали без предварительного уведомления и предъявления каких-либо документов. По словам Акчермышева, в ходе обысков ему перевернули весь дом, после чего доставили в СУ СКР по Свердловской области, где расследуется другое дело — по части 3 статьи 212 УК РФ («Призывы к массовым беспорядкам»). Сам Корченкин позже рассказал, что следователь общался с ним в течение 20 минут, предлагая сознаться в призывах к массовым беспорядкам. Активист не стал писать явки с повинной, и его отпустили, не выдав ему ни копию протокола об обыске, ни протокол о доставлении, ничего. «Что это было и в каком качестве его обыскивали — на сегодня непонятно. Налицо нарушение его процессуальных прав и хода производства обыска», — заявил адвокат.

«Следователи открывали Telegram и скачали чат „Бессрочки“»

Адвокат «Правозащиты» «Открытой России» Ирина Ручко рассказала, как прошли обыски у еще одного молодого человека: следователь в сопровождении двух силовиков изъяла у него жесткий диск из компьютера и скопировала на флэшку чат «Бессрочка» из Telegram, где активисты «Бессрочного протеста» участвуют в обсуждении акций — так что те, кто туда писал, также рискуют быть привлечены к делу. Клиента доставили на допрос к следователям, после чего взяли подписку о неразглашении, поэтому суть допроса адвокат раскрывать не стала. Однако судя по тому, что доставили его в управление Следственного комитета, речь, как и в случае с Корченкиным, шла о призывах к участию в беспорядках. Протокол в отношении него не составлялся. «Но в статье 212 УК РФ несколько частей: это и участие, и призывы, и организация. По сути, каждый, кто приходил погулять в сквере в эти несколько дней, может участвовать в этом деле в каком-то качестве», — предупредила Ручко.

Адвокат полагает, что если следователи расценят майские события не как митинг, а как массовые в беспорядки, то те, в отношении кого составляли протокол в те дни, могут стать объектами уголовного расследования. «Изначально, 13 мая, госструктуры не считали, что был какой-то митинг, и все протоколы составлялись за хулиганство. Уже через неделю начали привлекать по организации несанкционированного митинга. Если они будут расценивать это как беспорядки, высока вероятность привлечения уже по уголовному делу людей, в отношении которых было решение суда — например, Анны Балтиной, которую признали виновной в организации несогласованного массового мероприятия в первый день протестов в сквере у Драмтеатра», — объяснила Ирина Ручко. По ее мнению, больше всего рискуют те, кто в те дни ломал забор и трогал уже сломанный, но, по сути, круг возможных «свидетелей» максимально широк — и в любых помещениях, где находится свидетель, может пройти обыск.

В СУ СКР по Свердловской области действия силовиков по упомянутым делам пока не комментируют. В ГУ МВД по Свердловской области также воздерживаются от комментариев.

Что делать, если вас вызывают по повестке или пришли к вам с обысками?

Адвокаты напоминают, что если повестка на допрос не была вручена под подпись или ее и вовсе прислали по WhatsApp, являться на нее не обязательно — так как установить, кто ее отправил, невозможно.

«Но необходимо учитывать, что вопрос о законности тут вообще не стоит, — предупреждает Ирина Ручко. — Не исключено, что потом придут два опера и сопроводят в отдел. Поэтому лучше разговаривать, узнавать в качестве кого зовут и по поводу какого дела. И одному на допрос лучше не ходить, взять с собой адвоката».

Если же никаких предварительных уведомлений не было и утром к вам стучится в дверь следователь в сопровождении оперативников, рекомендуется для начала позвонить своему адвокату и проконсультироваться. Федор Акчермышев считает, что в этой ситуации обыска уже не избежать и вопрос только в том, как выйти из него с минимальными потерями.

«В интересах сотрудников — получить согласие на обыск. Они приходят и просят подписать добровольное согласие на проведение обыска или осмотра помещения. Это дает полиции возможность делать то, что они захотят. Если вы не верите, что перед вами действительно сотрудники правоохранительных органов, вы вправе позвонить в полицию и заявить об этом. Приедет наряд полиции, проверит документы, и если все в порядке — уедет. Но это может выиграть время», — рассказывает Акчермышев.

После этого следователь обязан предъявить постановление о проведении обыска «в связи с неотложным проведением следственных действий» или же судебное постановление. Его, по возможности, следует сфотографировать и изучить внимательно: там должен быть точный адрес обыска (и он может оказаться не вашим), а также цель обыска. «Если сказано „изъять компьютерную технику“ — какой смысл обыскивать весь дом? Иногда можно сразу отдать требуемые вещи, но обыск может продолжиться по решению следователя», — объясняет адвокат.

По возможности вы или ваши родственники могут фиксировать происходящее на видео, но следователь вправе попросить выключить сотовый телефон, если он думает, что вы можете уничтожить интересующие следствие документы. Если у них есть основания подозревать, что вы скрыли что-то, например, сотовый телефон, у них есть право провести личный обыск без соответствующего постановления, а «при наличии достаточных основания полагать, что лицо, находящееся в помещении, в котором производится обыск, скрывает при себе документы и предметы, которые могут иметь значение для дела».

После завершения мероприятий вам должны предоставить протокол обыска, и, по словам Акчермышева, лучше принять активное участие в его составлении: описать все нарушения, проверить, что было изъято и как конкретно оно описано в протоколе, указать причинение ущерба в ходе обыска. Если изъяли то, чего в квартире не было, это тоже стоит занести в протокол.

Сюда же можно написать о применении психологического воздействия сотрудниками силового ведомства — это прямо запрещено законом.

В то же время если какие-то изъятия не были зафиксированы в протоколе, по словам Ирины Ручко, позже они должны признаваться судом как «недопустимые доказательства» и не должны использоваться против вас. «Если нарушения не обладают опасными для вас последствиями, я бы лучше позволила их совершить — в дальнейшем это позволит оспаривать законность этого обыска. Но в каждой ситуации нужно смотреть индивидуально», — считает она.