Суд первой инстанции посчитал доказанным тот факт, что Иоанн Лебедев был вовлечен своим приятелем Игнатовым в организованную преступную группу и привлечен к работе на интернет-магазин наркотиков в качестве водителя, в чьи функции входило доставлять Игнатова к местам закладки тайников с наркотическими средствами и наблюдать за окружающей обстановкой во время выполнения им этой задачи.

Бывший сотрудник полиции Иоанн Лебедев свою вину не признал, его однокашник по питерской школе милиции Петр Игнатов признал частично — свою личную. В ходе судебных слушаний он отказался от своих первоначальных показаний в отношении Лебедева, согласно которым тот якобы был в курсе, что они везли из Санкт-Петербурга в Екатеринбург наркотики, и отрицал сговор.

Признав за собой совершенное преступление, Петр Игнатов отказался от подачи апелляционной жалобы на приговор, однако в прокуратуре Верх-Исетского района сочли, что при сложении наказаний суд «ухудшил положение осужденного», и в апелляционном представлении попросили снизить Игнатову окончательное наказание до 11 лет 10 месяцев. Приговор Иоанну Лебедеву гособвинитель просит оставить без изменений.

Петр Игнатов был немногословен на протяжении всего судебного процесса первой инстанции. Намерений высказаться он не выражал и сейчас. Но, похоже, именно от его показаний в немалой степени зависит, в какую сторону качнутся весы областной Фемиды.

По мнению защиты, все обвинение было построено на первом допросе Игнатова в ночь задержания, когда он находился под действием наркотиков и заявил, что Лебедев был с ним заодно. Уже на следующий день в ходе очной ставки в присутствии адвоката Игнатов изменил свои показания и в ответ на вопрос, как он сформулировал Лебедеву цель поездки, заявил: «Цель поездки я ему не обозначил, но про наркотики речь не шла. Вознаграждение я обещал ему за транспортные услуги».

«Игнатов вам какую цель поездки назвал?», — еще раз задал Лебедеву все тот же вопрос председательствующий судья, на сей раз апелляционной коллегии.

«Сказал, надо съездить по делам в Екатеринбург», — еще раз ответил подсудимый Лебедев.

«Ну, надо и надо. Вы-то почему на его просьбу согласились? Чем он вас заинтересовал?», — продолжил допытываться судья. Но не услышал ничего нового, чего нет в деле: обещанная «некоторая» сумма денег, семейные проблемы, необходимость покинуть город и сменить обстановку ввиду морального состояния.

Сам Лебедев сообщил сегодня, что суд первой инстанции упорно не принимал во внимание тот факт, что он, Лебедев, до задержания работал в Петербурге таксистом по договору с «Убер» и, следовательно, ему было на что содержать семью. «То, что у меня не было работы — это неправда», — заявил он.

Также суд решил выяснить у Игнатова и Лебедева, сколько остановок они сделали по пути из Питера в Екатеринбург. Напомним, в суде первой инстанции гособвинитель подняла на смех показания Лебедева о том, что он не видел, как его приятель делал тайники с наркотиками, поскольку в это время спал."В деле указано, что вы делали многочисленные остановки. И что, вы все время спали?", — поинтересовался судья.

На это Иоанн Лебедев пояснил, что рассказать, как все было, ему попросту не дали. «Это не были многочисленные остановки, кроме того, все тайники оборудованы на незначительном расстоянии друг от друга, таким образом, что там явно экономили время».

«Вы хотите сказать, что остановок было меньше, раз тайники расположены поблизости друг от друга?»

Ответ на этот вопрос дал Петр Игнатов, который находился за рулем автомобиля Лебедева едва ли не добрую половину пути. «Игнатов настаивал на том, чтобы мы двигались без остановок», — пояснил Иоанн Лебедев.

«Одна остановка была в Кирове, одна в Перми. В Екатеринбурге я ездил [делать тайники] без Лебедева, один», — сообщил суду Петр Игнатов. Он также подтвердил, что количество сделанных тайников не было равно количеству остановок. Все тайники, сделанные в Кирове и Перми, были заложены за одну остановку в данном городе.

— В момент закладки тайников вы сообщали Лебедеву о ваших действиях? —  Спросила защитник Вероника Олейникова.

— Нет, Лебедев не знал, я ему ничего подобного не говорил. Видеть, как я оборудую тайники, он тоже не мог, я далеко уходил.

— Во время поездки вы применяли средства конспирации, скрывали каким-то образом свою преступную деятельность? Мог ли Лебедев увидеть, что вы совершаете преступные действия, связанные с незаконным оборотом наркотических средств?

— Нет, все наркотические средства были спрятаны и упакованы, и увидеть он никак их не мог.

Адвокат Лебедева Рафаэл Арутюнян попросил своего подзащитного описать состояние Петра Игнатова во время очной ставки, состоявшейся на следующий день после задержания (согласно результатам медицинского освидетельствования, в биологической жидкости Игнатова нашли целый «коктейль» из 4-х наркотических веществ).

— Во время очной ставки мне показалось, что Игнатов явно не в лучшем состоянии. Крайне бледный вид, такое ощущение, что человека мучает озноб, речь несвязная, на вопросы отвечал односложно, — ответил Лебедев.

— Вы, Лебедев, знали, что Игнатов является потребителем наркотических средств? — Задала Иоанну Лебедеву неожиданный вопрос государственный защитник Игнатова.

— Нет, мне не было про это известно, — ответил подсудимый.

— Поэтому вам показалось странным его состояние на очной ставке?

— Мне показалось странным его состояние на очной ставке, потому что он был очень бледный, сидел так, будто все время пытался скукожиться, озноб был и малосвязная речь. Делать выводов о причинах его состояния я не могу.

Петр Игнатов подтвердил, что в момент дачи показаний он находился в состоянии абстинентного синдрома. «Сонливость, слабость, плохо соображал», — описал он. «Я, скорее, отвечал на задаваемые мне вопросы [чем рассказавал], а не мой текст», — пояснил он апелляционной коллегии.

Также защита Лебедева представила в качестве дополнения экспертные заключения психиатров-наркологов, которые опровергают заключение судьи Верх-Исетского суда Екатеринбурга Николая Коблова, отраженное в приговоре, что на момент дачи показаний Игнатов уже не находился под действием наркотиков и, вообще, наркозависимости не имеет, поскольку употребляет «редко».

По мнению защиты, судья первой инстанции отсек все, что мешало ему привести дело к обвинительному приговору в отношении Иоанна Лебедева. Адвокаты также сообщили, что после того, как они сделали стенограмму речи защитника Вероники Олейниковой во время прения сторон, выснилось, что ее 40-минутная речь оказалась изложена в протоколе судебного заседания на двух с половиной страницах. Речь адвоката в прениях вобрала в себя все доводы защиты, но они оказались фактически не отражены в протоколе. Сам подсудимый Лебедев также пояснил, что когда он пытался объяснить те или иные обстоятельства дела в целях своей защиты, его часто прерывали.

— Игнатов, вы свое мнение относительно данного приговора намерены озвучить или нет? — Задал подсудимому вопрос судья.

— Нет.

— Игнатов, скажите, пожалуйста, если суд посчитает необоснованным осуждение Лебедева и оправдает его, то будете ли вы согласны с тем, что вы вместе с Лебедевым были незаконно осуждены за совершение преступления в составе организованной группы? — Обратилась к своему подзащитному адвокат Наталья Артамонова. Ответа не последовало.

— Он, наверное, не понял ваш вопрос, — предположил судья.

— Согласны ли вы, что между вами и Лебедевым никакой организованной группы для совершения преступного деяния не было создано? — Переформулировала защитник.

— Согласен. Никакой организованной группы между нами создано не было.

Выслушав ответы своего подзащитного, Наталья Артамонова попросила суд удовлетворить апелляционную жалобу Иоанна Лебедева, а также переквалифицировать действия Петра Игнатова, убрав из них «организованный» квалифицирующий признак, исключить из приговора излишне вмененное Игнатову обвинение и изменить приговор в сторону смягчения.

На стадии дополнений апелляционная коллегия объявила в слушании дела Игнатова и Лебедева перерыв до 20 июня.

Промежуточный итог сегодняшнего судебного заседания подвел адвокат Лебедева Рафаэл Арутюнян.

«Суд исследовал материалы дела, выслушал ходатайства защитников о приобщении к материалам дела дополнительных экспертиз, которые, как мы считаем, имеют существенное значение. Это заключения трех разных специалистов — из наркологических центров Санкт-Петербурга, Ижевска и института психиатрии и наркологии имени Сербского, которые подтверждают, что в момент дачи показаний Петр Игнатов находился в состоянии наркотического опьянения, следовательно, не мог осознавать характер своих слов. Мы просим данный протокол допроса признать недопустимым доказательством. Игнатов сегодня подтвердил нашу позицию, что он больше отвечал на вопросы, обвинительные моменты в адрес нашего подзащитного содержит текст, написанный следователем, а не произнесенный Игнатовым».

«Стадия дополнений — это стадия, когда стороны могут предоставить какие-либо дополнительные доказательства, которых не было в уголовном деле до сегодняшего дня либо они не были до сих пор озвучены, задать подсудимым дополнительные вопросы, обратить внимание на те или иные моменты в деле. Это возможность защиты дополнить и усилить свою позицию», — добавил Рафаэл Арутюнян.