Владимир Шахрин рассказал подробности этого инцидента каналу «РЕН ТВ»:

— В Новосибирске, где температура была под -25 градусов, сначала нас держали в автобусе, который должен отвезти к самолету, с открытыми дверями. То есть одного пассажира ждут — естественно, компании не хочется гнать второй раз автобус, значит все пассажиры мерзнут, дышат выхлопом от этого автобуса. Ну, в общем, никому особого дела нет до этого, хотя пытались сказать, что отвезите или дверь закройте. Потому что как-то холодно. А потом, когда мы сели в самолет, из вентиляционной системы самолета повалил абсолютно неприемлемой температуры воздух. Я прямо руку прикладывал наверх, мне кажется, что обжигало руку — наверное, градусов 45-50 где-то было. Самолет начал моментально нагреваться, такая баня, люди начали возмущаться, что надо выключить.

Мы сидели в первом ряду, соответственно мы ближе к кабине пилота и к стюардессам, поэтому мы мнение народа пытались донести до бедных этих стюардесс. Потому что понятно, что они-то попали как кур во щи. Но они сказали, что все нормально, мы сейчас отъедем на взлетную и все станет хорошо. Потому что пока мы стоим на посадке, такой вот эффект. Мы пытались убедить, что мы 30 лет летаем, причем на разных самолетах, и никогда такого не было, и это не первая зима в нашей жизни, тут что-то не так происходит. Пока самолет не начал выруливать на взлетную полосу — а он еще практически полчаса стоял, ждал взлета — все это время валил горячий воздух. Самое ужасное, что начало пахнуть горелой проводкой, когда от температуры начинает пахнуть изоляцией проводов. Мы говорим: девочки, ну вы же чувствуете запах. Пусть пилот выйдет и сам понюхает, что-то людям скажет, что он заперся там в кабине? В общем, народ начал возмущаться, потому что это опасная история.

Люди начали говорить: «Мы сейчас будем выходить», «Остановите самолет», «Я не хочу лететь, у вас самолет не в порядке». Тут пилот соизволил что-то невнятное объяснить, что сейчас все будет хорошо. Мы говорим: да уже плохо. В общем, когда самолет взлетел с получасовым опозданием, в какой-то момент из этих же отверстий повалил ледяной воздух, все были этому крайне рады. Минут через 20 полета вроде бы все стабилизировалось. Но радость наша была недолгой, потому что через полчаса оттуда опять повалил горячий воздух. И весь полет было вот так: или оттуда валил горячий воздух и всем было нечем дышать, или ледяной воздух. То есть там явно в этом самолете проблемы с системой кондиционирования и климат-контроля. Он либо максимум плюс, либо максимум минус — в таком режиме работал. Женщинам двум плохо стало. Они вышли — там, где стюардессы, возле кухни, немного прохладнее было, там сидели, нюхали нашатырь. Видно было, что пассажиры в ужасном состоянии.

У меня, честно говоря, за всю жизнь такого плохого перелета не случалось. Он, конечно, самый ужасный был. Но, слава богу, хоть долетели, и девочки-стюардессы сказали, что они напишут рапорт, что сами не полетят на этом самолете никуда дальше. Хотя одна из стюардесс проговорилась, что она летала на этом борту и что такая проблема уже была. В любом случае это страшно, так как ты понимаешь, что это какая-то ошибка системы, ты находишься в воздухе, что там закоротило, что там замкнуло, какой датчик не работает и какие последствия у этого — совершенно непонятно. Честно говоря, у меня большая претензия к командиру, который должен был, как мужчина, выйти нормально к пассажирам и объяснить понятным человеческим языком, что происходит. Что это там датчик, предположим, не работает, но это никак не влияет на летные качества самолета, что мы все сейчас помучаемся, конечно, но мы все живые и здоровые долетим. В общем, нужно было что-то сказать как минимум.