В ИК-10 Екатеринбурга скончался заключенный: сокамерники говорят, он голодал

Уральский правозащитник Алексей Соколов обратился в Свердловскую прокуратуру по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях с просьбой провести тщательную проверку по факту смерти 37-летнего заключенного в исправительной колонии № 10 Екатеринбурга. Об этом Znak.com сегодня рассказал сам Соколов.

По его словам, осужденный скончался 30 июня. «Со слов его сокамерников, перед этим мужчина объявил голодовку из-за трений с администрацией учреждения на фоне производственной деятельности, — поделился Соколов. — Есть информация, что в колонии он работал, соблюдал режим». Правозащитник отметил, что данные о голодовке заключенного должны быть зафиксированы в журналах ИК-10, но получить сведения об этом от ГУФСИН общественникам не удалось.

Проверку по факту смерти этого заключенного сейчас проводит следственный отдел по Чкаловскому району, уточнил Znak.com руководитель пресс-службы СУ СК по Свердловской области Александр Шульга. «Данных о том, что смерть носила криминальный характер, не имеется. Есть предварительные сведения о том, что осужденный скончался от заболевания», — сказал Шульга.

В свою очередь начальник пресс-службы областного ГУФСИН Александр Левченко отметил, что любой отказ от приема пищи фиксируется в ежедневной сводке. По его словам, умерший заключенный никакой голодовки не проводил. 28 июня он обращался к медикам с жалобами на головную боль. А 30 июня в 05:10 часов мужчина пожаловался на резкое ухудшение здоровья и на носилках был доставлен в медицинскую часть без сознания. Ему провели реанимационные мероприятия. Для госпитализации осужденного прибыла кардиологическая бригада скорой медицинской помощи. Ее врач констатировал смерть заключенного в 05: 45. «Признаков насильственной смерти не выявлено. Предварительная причина смерти: биологическая смерть неясной этиологии», — сказал Левченко.

«У нас смертность на порядок ниже, чем на свободе, преступность в тысячи раз меньше, чем на свободе, люди голодают в тысячи раз меньше, чем на свободе, и травм у нас у осужденных на порядок меньше и доступность медицины выше», — добавил он.