Тимоти Колтон, профессор Гарвардского университета, руководитель отделения государственного управления:

— Если слушать [Алексея] Кудрина и [Германа] Грефа, то они скажут, что опасностей, с которыми сейчас столкнулась Россия, можно было избежать. Это не так. Сейчас на экономику России влияют факторы, на которые Москва не может повлиять. Коллапс нефтяных цен, например. В начале 2000-х годов рост ВВП был очень высоким. Нефть тогда торговалась в районе $ 20-30. Затем началась стагнация, момент был упущен. Сейчас просто воспроизводится прежняя модель. Вам не нужна нефть по $ 120, чтобы получить рост экономики. Кризис будет стимулировать реформы. Правда, нынешнее правительство у власти уже много лет, и ранее их не проводили.

Правительство постоянно говорит о реформах, но каких-то реальных действий не предпринимает. Нескольких губернаторов посадили за коррупцию, но фундаментальных изменений с тех пор, как президент Владимир Путин пришел к власти 15 лет назад, не произошло. Правительство должно обеспечить больше безопасности и свобод, без этого перехода к информационной экономике не получится. Я понимаю, что это базовые вещи, но в итоге все сводится именно к ним.

Барри Эйхенгрин, профессор Калифорнийского университета в Беркли, старший политический советник МВФ в 1997—1998 годах:

— Страна в рецессии из-за сложного состояния мировой экономики и низких цен на нефть. В этих условиях российское правительство мало что может сделать. При резком падении курса есть возможность стимулировать экспорт нетрадиционной для России продукции, в том числе машиностроительной. России необходимы меры, которые улучшат правоприменение и утвердят верховенство права. Обо всем этом уже неоднократно говорилось, сейчас настала пора действовать. Если это осуществить, то рост экспорта, экономики и занятости не заставит долго ждать, особенно в условиях слабого рубля.

Чтобы снижать расходы бюджета, сначала нужно понять, почему бюджет построен таким образом, что его нужно сокращать. Для стран с большим государственным долгом и значительным дефицитом сокращение расходов неизбежно. С другой стороны, если дефицит бюджета объясняется временными сложностями — снижением цен на сырье — и вы уверены, что скоро они вырастут, то сильно сокращать траты не нужно.

Взгляните на Чили. Страна зависит от экспорта меди точно так же, как Россия — от нефти. Присмотритесь к их опыту: они создали независимую экспертную комиссию, которая прогнозирует цены на медь, и рекомендуют принимать бюджет исходя из ее оценок. Возможно, российское правительство могло бы последовать этому примеру

Кристалина Георгиева, вице-председатель Еврокомиссии по бюджету и человеческим ресурсам:

— Для бюджета год будет сложным: ресурсов становится меньше. Но это не обязательно плохо. Самое главное, чтобы любые действия с бюджетом сопровождались проведением структурных реформ: пенсионной и реформой социального страхования.

Люди здесь говорят о пенсионной реформе. Я приезжала в Россию еще в 2004 году, и тогда все тоже говорили о пенсионной реформе. А она необходима безотлагательно. Нужна и административная реформа. Например, расширить действие электронного правительства. Это повысит прозрачность и даст толчок малому и среднему бизнесу. Импортозамещение — это интересно, но необходима свободная конкуренция.

Перед Россией стоит задача снижения зависимости от экспорта энергоресурсов. Диверсификация получит мощный толчок во время кризиса. Мир очень быстро меняется — преимущество получат более гибкие экономики, то есть те, кто быстрее всех адаптируется к переменам. В России только немногим более 1% ВВП тратится на науку и новые разработки, это мало. В ЕС поставлена задача довести эту цифру до 3%, сейчас она около 2,5%.

Ян Валлизер, вице-президент Всемирного банка по вопросам справедливого экономического роста, финансов и институциональной среды:

— России необходимо улучшить эффективность государственных расходов. Правительство должно уметь выбирать приоритеты и следить за тем, чтобы выделенные средства тратились с максимальной пользой. Во-вторых, необходима поддержка реальных секторов экономики, которые сейчас получили преимущество за счет дешевого рубля. В-третьих, очень важно, чтобы люди, которые в последние три-четыре года из бедности смогли переместиться в средний класс, не вернулись обратно.

Сейчас основной вызов для российской экономики — это продолжающееся падение цен на нефть. Нужно адаптироваться под более низкие нефтяные цены и поддержать сектора, которые могут быть источниками роста. Необходима диверсификация — страна должна производить что-то помимо нефти и газа.

Джастин Ифу Линь, профессор Пекинского университета, директор Китайского центра экономических исследований, в 2008—2012 годах — главный экономист Всемирного банка:

— Что будет с Россией через десять лет, зависит от ситуации в мировой экономике и от реакции на нее России. Если мировая экономика и основные центры, Европа например, будут стабильно расти, то это толкнет нефтяные цены вверх, что поможет России. Но нельзя забывать о поддержке других секторов, а также об увеличении производительности труда.