Мир города Калинова у Андрея Могучего похож на мрачно-потешное ярмарочное представление. В нем царит балаганная и скоморошья стихия. Персонажи появляются из темноты, словно ожившие герои с палехских шкатулок, их выкатывают на платформах, будто неподвижные лубочные фигурки. Речь их напоминает то ли сказ, то ли частушку, то ли похоронную заплачку. Этот мир монохромен, изредка освещаем грозными всполохами молний. Он зловещ в своей архаичности и притягателен изысканной экзотичностью. Могучий, разбирая на составные части русский миф, вглядывается в неизменный испокон веков уклад народной жизни: где человек вольный, незаурядный живет в среде чужой и подневольной. У Могучего Катерина объясняется в любви на языке народной песни, схожей с птичьим воркованием. Природный язык непонятен шаблонному Борису, отвечающему Катерине оперными ариями. Между двумя голосами, как между двумя людьми, лежит пропасть. В ней гибнет любовь. Могучий ставит «Грозу» как житие: о странствиях души в поисках любви. Не найдя любовь на земле, она отправляется в иной, нематериальный мир. Туда, выпорхнув со сцены, радуясь устремится Катерина.