После протестов в Екатеринбурге Госдуме предложили по-новому обсуждать стройки

Общественная палата Свердловской области предложит Заксобранию региона обратиться в Госдуму с идеей переписать Градостроительный кодекс РФ, чтобы не создавать конфликты из-за застройки общественных территорий, как это произошло после начала строительства храма святой Екатерины в сквере у Драмтеатра в Екатеринбурге.

Как договорились участники сегодняшних слушаний, палата обратится к Госдуме с просьбой разрешить всем горожанам участвовать в обсуждении застройки общественных территорий. Правда, как пояснили в администрации Екатеринбурга и минстрое региона, такая возможность была и раньше, но люди ею почему-то не пользовались.

Собрание Общественной палаты региона о «совершенствовании механизмов учета общественного мнения» прошло почти через месяц после протестных акций в сквере у Драмтеатра. «Ситуация, которая была в Екатеринбурге, прокатилась по многим регионам нашей страны. 20 мая жители Красносельского района Санкт-Петербурга провели акции протеста против застройки парка, конфликтная ситуация в Казани, где выступили против строительства домов, в Улан-Удэ, в Красноярске, в Новосибирске и так далее, — рассказал заместитель председателя палаты Владимир Винницкий. —  Дума Екатеринбурга изменила порядок рассмотрения градостроительных проектов, публичные слушания были заменены на общественные обсуждения в интернете. Если мы вернемся к началу конфликта, то инициаторы строительства храма практически выполнили все требования закона. Иного способа выяснения общественного мнения не предполагалось».

По его мнению, проблема сейчас в том, что в обсуждениях по проектам застройки могут участвовать только те граждане, чьи права застройка затрагивает непосредственно, — но это не учитывает характер парковых зон, которыми могут пользоваться все. «Президент Владимир Путин (ему вопрос о протестах в сквере задали на пресс-конференции Общероссийского Народного Фронта — прим. Znak.com) подчеркнул три важных идеи: что скверы и сады затрагивают интересы всего муниципального образования, что может быть использован опрос для выявления мнений граждан и что результаты опроса должны иметь обязательную, а не рекомендательную силу.

Тот формат, в котором обсуждения есть сейчас, себя дискредитировал. Поэтому нужно расширить число участников слушаний", — заявил Винницкий. Однако представитель администрации Екатеринбурга выразил сомнения в том, что это поможет. Как пояснила начальник юротдела департамента строительства и архитектуры Евгения Рожок, когда обсуждалось переведение сквера из общественной территории в территорию религиозного назначения, каждый житель Екатеринбурга мог высказаться — но всего проголосовали 67 человек, и все были «за». При обсуждении проекта планировки участка высказались уже 3309 человек, причем большинство обращались в мэрию в письменном виде, а не через интернет.

Замену публичных слушаний обсуждениями в интернете в мэрии объяснили тем, что «раньше от граждан поступали жалобы, что слушания проходят в неудобное время — в рабочее — и не все могут приходить на них», а теперь приходить никуда не надо. «К тому же не все залы могут вместить то количество людей, которые хотят принять участие в обсуждении», — добавила Рожок.

При этом по факту жители, участвующие в обсуждениях, не голосуют: они «высказывают предложения», а потом специальная комиссия, «учитывая их», самостоятельно принимает решение об итогах обсуждения и отправляет проект на подпись главе. «Как правило, на слушания приходят от одного до ста человек, только те, кто заинтересован в проекте и знает, о чем опрос. Никого у нас персонально не оповещают. Проблема в том, что произошел резкий переход из реального пространства в интернет. Не все умеют [им] пользоваться. На обсуждениях по скверу проголосовало всего 67 человек: я считаю, что люди просто не посчитали нужным поучаствовать», — поддержала коллегу начальник отдела контроля за соблюдением градостроительного законодательства минстроя Татьяна Миронова.

Вместо расширения списка участников слушаний она предложила юридически закрепить в градостроительных регламентах юридический статус скверов, парков и зеленых зон, чтобы в случае чего объяснять гражданам, что в конкретных местах парка нет. «Если мы откроем Гражданский кодекс, у нас вся территория населенного пункта предназначена для застройки. Задача в том, чтобы донести информацию до обычных граждан», — заявила она.

После этого участники слушаний начали спорить, что все же делать с общественными обсуждениями. Член палаты Валерий Черкашин потребовал вернуть очные публичные слушания, потому что в противном случае об обсуждениях никто толком не знает: бабушки интернетом не пользуются, а газеты им больше не приносят. «И с очными слушаниями были проблемы: подвозили людей из администрации, во время обсуждения храма на воде привозили каких-то спортсменов на обсуждения, что тоже доверия у слушателей не вызывало», — возразил бывший депутат Екатеринбурга Александр Смолин, который сейчас входит в Общественную палату города. Вместо этого он предложил дать главе города разрешение в спорных случаях своим решением назначать опросы по спорным проектам. Другие участники слушаний предложили все же пользоваться механизмом общественных обсуждений, но широко информировать об этом горожан, в том числе через смс-рассылку, соцсети и другие механизмы.

Профессор Уральской государственной архитектурной академии Александр Стариков также заявил, что основная причина конфликта в сквере из-за храма — недоинформированность граждан.

«А вторая причина — нарушение законодательства со стороны администрации Екатеринбурга. Администрацией не были установлены параметры застройки, и разрешение на строительство было выдано без градостроительного плана земельного участка, где все параметры строительства должны быть заложены. Этого сделано не было.

По моим скромным подсчетам, параметры проекта завышены минимум в пять раз. Если полторы тысячи молящихся, общая площадь основного помещения должна составлять 700 квадратных метров. А у него площадь больше восьми тысяч метров, высота ничем не ограничена, крест выше Белого дома — вы представляете, что это было за здание? Это прямое нарушение законодательства, этого не должно быть в принципе", — заявил Стариков.

В минстрое заявили, что ГПЗУ был выдан, но предельные параметры не установили, потому что Градостроительный кодекс это позволяет.

— А то, что не было параметров, вы прекрасно знаете, что религиозный объект должен быть выше окружающей застройки, — заявила Миронова.

— А почему выше Белого дома? Почему не выше башни Демидова, например? — продолжил возмущаться Стариков, но внятного ответа на этот вопрос не получил.

Вместо этого прокурор города Светлана Кузнецова заявила, что все прошло по закону и если у Старикова есть какие-то другие сведения, ему нужно обратиться в прокуратуру, чтобы она могла провести новую проверку по данному факту.

«Что касается информированности горожан, я считаю, что это вопрос организационный, а не правовой. Но публичные слушания себя дискредитировали с точки зрения организации, а при общественных обсуждениях у нас есть проблема информированности населения, — подтвердила Кузнецова. —  И [протесты в сквере] просто обнажили эту ситуацию, подняли ее на поверхность. Но нам-то все известно, к нам стекались многочисленные жалобы. Но результаты интернет-опросов я ставлю под сомнение. Мнение народа должно учитываться, но учитываться в той форме, которая указана в законодательстве».

В результате общественники договорились, что попросят Заксобрание Свердловской области создать рабочую группу, чтобы потом региональный парламент обратился в Госдуму и предложил изменить Градостроительный кодекс в части обсуждений.