«Трубкозубы — наша твердая валюта». Прижились только в Екатеринбурге

Уральские трубкозубы стали своеобразной «маркой города» среди отечественных зоологов. В России трубкозубы прижились только в Екатеринбурге, причем не просто прижились — а еще и регулярно дают потомство.

Когда-то на Урал привезли из Танзании первую пару трубкозубов. Назвали их Банту и Бага, как группы африканских народностей, живущих в Южной Африке. Намек прозрачный — в настоящее время трубкозубы как вид сохранились только в этой части света. Похожий на поросенка (шкуркой и тельцем), землеройку (длинным носом-хоботом и мощными лапами) и крысу (хвостом) трубкозуб выглядит милым и забавным.

«Зубы не имеют эмали и корней, они выглядят как трубки и растут всю жизнь. Это единственный представитель такого класса животных, сохранившийся до наших дней. У наших уральских трубкозубов у всех светлый хвост, и сначала даже думали, что это показатель пола, но потом выяснилось, что это не так, в результате презабавного случая», — рассказывает Анна Постовалова, менеджер Екатеринбургского зоопарка по связям с общественностью.

Гендерную принадлежность маленьких трубкозубов определить достаточно сложно, и вариант со светлым оттенком хвоста в момент рождения первого малыша трубкозуба всем понравился. Посчитали девочкой, назвали Ека (само собой, от Екатеринбург). Подросший трубкозуб переселился в один из зоопарков России. А по прошествии времени, выяснилось, что Ека — мальчик.

«После этого всех родившихся на Урале трубкозубов стали называть на букву „Б“. Это уже пятый детеныш у первых трубкозубов, а у самой мамы трубкозуба Берты — первый. Вообще наши уральские трубкозубы — это твердая валюта в зоосфере. Оставить в зоопарке Екатеринбурга невозможно — каждый сантиметр клетки занимает крайне востребованную площадь в центре города. На трубкозубов в общепринятом зоопарковом чейндже можно выменять какое-нибудь очень редкое животное. Нравятся они всем, в содержании неприхотливы, но плодятся вот только у нас, в Екатеринбурге», — рассказали в зоопарке.

Трубкозубы ведут ночной образ жизни. Поэтому посетители чаще всего застают их спящими. В природе они роют землю, пытаясь добраться до муравьев, и даже в клетке инстинкт «порыться», как оказалось, можно реализовать — облюбованная ими стена вся усеяна глубокими царапинами от когтей.