Ей удалось найти нескольких медиков, работающих с больными COVID-19, которые не побоялись на камеру рассказать о том, как на самом деле обстоят дела с обеспеченностью медперсонала, работающего в «красной зоне», средствами индивидуальной защиты (СИЗ).

Одна из медсестер инфекционного госпиталя небольшого городка во Владимирской области во время разговора с Шихман по скайпу была с покрасневшим обожженным лицом. Девушка рассказала, что очки-маски в их больнице вымачивают в сильном растворе хлорки, из-за чего у нее случился сильный химический ожог. Но поскольку снимать защитный костюм и экипировку в течение дежурства медикам запрещено, она терпела боль в течение многих часов. Уже после того, как ей был поставлен диагноз, главный врач больницы, по словам пострадавшей, намеревался скрыть факт производственной травмы, попытавшись склонить сотрудников к уничтожению всех записей.

Сотрудница другой больницы предоставила Шихман видеозапись, на которой после стирки в машине сушатся одноразовые костюмы биозащиты и очки-маски. При этом официально в больнице всего достаточно. Заведующая отделением переливания крови ЦГКБ Реутова рассказала, что главный врач при помощи строительных рабочих отгородился стеной от отделения компьютерной томографии, куда на диагностику привозят больных с подозрением на коронавирус.

Медики рассказали Шихман, что руководящий состав больниц отчитывается по наличию СИЗ марлевыми самодельными повязками, но сами они в отделение, где лечат ковид, никогда не заходят. При этом врачам строго запрещено принимать средства защиты от благотворительных организаций, особенно — от сотрудничающего с Алексеем Навальным «Альянса врачей». Руководитель независимого профсоюза медработников Анастасия Васильева зачитала Ирине пошаговую инструкцию от столичной мэрии, как «правильно» следует отказываться от предложенной помощи.

«Потому что у нас все должно быть хорошо», — пояснила Шихман природу этого явления одна из ее собеседниц.

Медсестра еще одной больницы, ЦКБ Солнечногорска, рассказала, что когда у ее пожилого отца-сердечника случился приступ, ей посоветовали оставить его дома, поскольку очень высока вероятность того, что он инфицируется. Больницы, работающие на прием плановых больных, не обеспечиваются никакими специальными средствами защиты, поэтому медики заражаются от пациентов сами и несут вирус дальше. «Когда я вижу, как людей везут в больницу, мне хочется закричать: «Уезжайте отсюда!», — рассказала собеседница Шихман.

Своим мнением, почему главные врачи скрывают реальную картину, с автором расследования поделились известный политолог Екатерина Шульман и пожелавший скрыть свое лицо, неназванный сотрудник сферы здравоохранения. По словам Шульман, главные врачи и рядовые сотрудники — это две абсолютно разные касты, у которых разные интересы, разные задачи и разные проблемы.

«Тайный свидетель» от здравоохранения в свою очередь рассказал, что главные врачи молчат, потому что боятся за свою свободу и свою жизнь, которой им может стоить правда. По его словам, человека могут загнать в угол, где у него будет выбор между визитом к нему сотрудников в погонах и самоубийством. Именно этим он объяснил два случая суицида главврачей, один из которых, по его словам, случился прямо во время селектора.

«Меня не будет, я как Легасов повешусь или за мной придут и я не смогу больше работать, утрачу источник дохода. Люди запуганы до невероятной степени. Кто первый высунется — тому и снесут голову. Гонца с плохими новостями убивают. Врачам, которые начинают говорить, угрожают. Если ты что-то скажешь на селекторе — ты или выбросишься, или к тебе придет полковник ФСБ. Это страшно», — сказал собеседник Шихман.

Как рассказала сама автор «А поговорить?», она решила выслушать другую, официальную сторону и позвонила доктору Александру Мясникову, который с недавних пор, помимо работы на телевидении и главврачом московской ГКБ №71, является руководителем столичного информационного центра по мониторингу ситуации с коронавирусом. По словам Ирины, за 30-40-минутое интервью с Мясниковым по скайпу с нее запросили 80 тысяч рублей.