Областной суд не признал самообороны за молодым отцом из Нижнего Тагила

«Будь у него короткоствол, всё сложилось бы иначе» — наверное, один из самых популярных сетевых мемов, используемых мужской частью интернета. Сегодня в Свердловском областном суде слушалась апелляционная жалоба по уголовному делу, которая ясно демонстрирует, как на самом деле оно складывается, когда в руках человека в момент тривиального, в общем-то, соседского конфликта оказывается оружие.

На скамье подсудимых оказался житель Нижнего Тагила, 34-летний Юрий Долматов, который считает себя пострадавшим, уверяет, что действовал исключительно из целей самообороны, и уверен, что на его месте должны сидеть соседи по садовому участку, отец и сын Владислав и Михаил Баклановы, которых он в ночь на 7 июля прошлого года расстрелял из своего травматического пистолета прямо в их садовом домике. В этом уголовном деле, вообще, каждая из сторон имеет свою версию событий. Но суд, как ему и полагается, верит только доказательствам, собранным в ходе следствия.

Баклановы и Долматовы — соседи по саду уже более пяти лет. Конфликтов между Владиславом и Михаилом Баклановыми (оба трудятся на «Уралвагонзаводе») и Юрием и Марией Долматовыми, воспитывающими двух несовершеннолетних детей, младшему из которых едва исполнился год, раньше не было. В тот вечер, 6 июля Долматовы в беседке на своем садовом участке принимали гостей по случаю дня рождения Марии. Владислав с сыном проводили тихий вечер тоже за выпивкой — мать семейства Наталья Прокопьевна уехала из сада еще в начале восьмого.

Конфликт возник глубокой ночью, когда гости Долматовых уже разъехались по домам, и Маша убирала со стола. По версии Баклановых (которую, скажем забегая вперед, поддержали следствие и суд), несмотря на столь поздний час, на участке соседей громко играла музыка, и Владислав пошел сделать им замечание. Это почему-то очень разозлило Юрия. Немного погодя он взял травматический пистолет (на оружие у него есть разрешение) и пошел в домик к соседям, которые уже легли спать. По словам адвоката Баклановых Алены Афониной, в общей сложности Долматов выпустил по обоим мужчинам две обоймы ПМ-45, а также нанес удары прихваченной с собой кочергой, причинив Владиславу открытую черепно-мозговую травму, а Михаилу — переломы пальцев. В качестве защиты у мужчин была только щетка (которую адвокаты Долматова и сам подсудимый называли не иначе, как «палка с заостроенным концом») и строительная доска, которой они тоже нанесли Юрию повреждения (ни переломов, ни даже сотрясения мозга в перечне его травм, которые он зафиксировал на следующий день, нет).

Сторона защиты, как уже было отмечено, имеет свою, альтернативную версию. Как рассказала защитник обвиняемого Галина Протасова, Юрий Долматов увидел, что соседи жгут в бочке-буржуйке, стоящей на границе участков, пластиковую тару, едкий дым от которой шел в сторону беседки Долматовых. Юрий взял «полторашку» с водой и залил костер. Тот факт, что он не поставил в известность об этом соседей, Юрий объяснил тем, что окна в их домике уже не горели и он не стал их будить. После того, как он погасил пламя, к нему на участок заявился «пьяный, физически развитый и агрессивный» 63-летний Владислав и начал угрожать «убить» и «изнасиловать» его и его семью. В руках у него был топор (как при таких вводных мужчинам удалось разойтись по своим садовым домикам, из прозвучавших в суде показаний корреспондент Uralweb так и не понял).

По словам Юрия Долматова и его защиты, старший Бакланов ушел к себе и вернулся уже с 38-летним сыном, вооруженным доской. О «втором пришествии» Долматов понял по крику жены, которая первой увидела непрошеных гостей. Сам Юрий в это время, по его словам, будил детей и собирал вещи, чтобы уехать домой, подальше от конфликта. Пистолет входил в число собираемых вещей — именно так, по словам Юрия, оружие оказалось в его руках. Ни в кого стрелять он не собирался. Как сообщила суду сторона защиты, Юрий не только не стрелял в тот вечер, но и никого не бил кочергой. А если даже и стрелял, то тяжкий вред здоровью Владислава Бакланова (это, напомним, открытая черепно-мозговая, перелом свода черепа, ушиб головного мозга и т. д.) был нанесен не «травматом». Что касается переломанных фаланг пальцев руки у Михаила, то часть этих переломов были застарелыми, да и в целом считать перелом пальцев «нерабочей руки» (левой) вредом здоровью средней тяжести нельзя. Сам Юрий Долматов выразил в ходе сегодняшнего суда предположение, что Михаил сам сломал себе пальцы о кочергу, когда пытался дотянуться до Юрия, который этой кочергой прикрывался.

Вообще, кочерга по ходу заседания суда то исчезала, то появлялась снова. Защитники подсудимого заявили суду ходатайство, что суд первой инстанции не установил, какими конкретно предметами и когда именно были нанесены удары отцу и сыну Баклановым.

Однако, по словам представителя потерпевших, и топор (которым якобы был вооружен Бакланов-старший), и костер (который Долматов якобы потушил) — обстоятельства, полностью выдуманные адвокатами Долматова. Это подтвердила корреспонденту Uralweb по окончании апелляционного судебного заседания и представитель гособвинения — прокурор апелляционного отдела прокуратуры Свердловской области Наталья Пархоменко.

Тем удивительнее стал для корреспондента Uralweb тот факт, что в самом начале заседания подсудимый Долматов попросил апелляционную коллегию провести экспертизу фотографии, на которой запечатлен костер с фрагментами пластика, который якобы жег Бакланов в ту ночь. Но судья это ходатайство отклонила, заявив, что областной судебной коллегии достаточно того, что судья Дзержинского районного суда Нижнего Тагила Наталья Ильютик сама, без привлечения экспертизы, рассмотрела фото и заявила, что «там ничего не видно».

В этот же разряд, похоже, попадает и отсутствие у Долматова к ту ночь алкогольного опьянения. В материалах суда черным по белому сказано, что Долматов выпил на дне рождения супруги несколько банок пива. По словам Алены Афониной, опьянение Долматова — медицинский факт (подтвержденный справкой из медицинского учреждения). Но сам Юрий сегодня пояснил суду, что «был трезвый», потому что, по словам его адвокатов, «пиво было безалкогольным». «Эта версия уже потом родилась, — пояснила на это Алена Афонина. — Изначально было 3-4 банки обычного пива».

Полицию на садовый участок вызвал неустановленный следствием человек, который позвонил в ОВД и рассказал о том, что в садах кто-то стреляет. Выезжавший на место наряд ППСП не заметил ни у одного из участников конфликта видимых серьезных повреждений. Как позднее сообщил суду один из полицейских, Владислав Бакланов на свое состояние им не жаловался, о том, что на их дом было совершено нападение, наряду не сообщил. Полиция нашла его сидящим, а не лежащим. Объяснить корреспонденту Uralweb этот факт адвокат потерпевших не смогла (судьями данный вопрос не задавался). Она лишь сообщила, что в отношении экипажа, выезжавшего на вызов, уже объявлена служебная проверка.

«Машина в сад, вообще, не заезжала, двое из трех сотрудников не отходили от машины, и уехали очень быстро. Долматовы к ним подходили сами и заявили, что никакой стрельбы не слышали, ничего не видели, а было лишь некоторое недопонимание между соседями», — пояснила Алена Афонина.

Сама потерпевшая сторона утверждает, что Владислав после причиненных Долматовым ранений лежал в кювете (водоотводной канаве), сын Михаил вызвал скорую, которая доставила отца в нейрохирургическое отделение (позднее он перенес две операции на черепе).

Как следует из материалов суда, Долматов «ногами, обутыми в ботинки», бил лежащего Владислава Бакланова по телу и голове, сломал ему вставную челюсть. Но сам подсудимый сегодня это категорически отрицал. По его словам, когда он, вооружившись (чем, так и осталось не до конца выясненным), заставил вероломно вторгнувшегося к нему Бакланова-старшего ретироваться с чужого участка, тот несколько раз упал на землю уже на своем участке, где у него лежал строительный мусор и всякие железки, в том числе металлические ограждения, за которые он мог запнуться и удариться головой. Адвокаты только поддержали и расширили версию своего подзащитного. По их словам, тяжкие травмы Владиславу Бакланову были нанесены уже после отъезда полиции, и отнюдь не их подзащитным, а неизвестными людьми, которых, правда, никто не видел, и кто бы это мог быть, ни у кого нет даже предположений.

В ходе прений сторона защиты просила вернуть дело в суд первой инстанции, который, по их словам, неполно изучил вещественные доказательства.

«Все вещественные доказательства были исследованы судом первой инстанции. О том, чтобы доставить их в суд, никто ходатайства не заявлял, хотя у них [стороны защиты] была эта возможность, — говорит Алена Афонина. — Но им это было не нужно, они были удовлетворены протоколом осмотра места происшествия. Никакого топора там не было, это обстоятельство совершенно не нашло своего подтверждения. Среди предметов указаны травматический пистолет, щетка («палка с заостренным концом), доска и кочерга. Последняя принадлежит Долматову, чего он и не отрицает».

Потерпевшая сторона и гособвинение просили суд оставить приговор без изменений.

«Я только оборонялся от двух здоровых мужиков, а у них были топор и доска, никакой щетки не было, — заявил в своем последнем слове подсудимый. — Я защищал себя и свою семью. На моем месте сейчас должны быть они [Баклановы]. Прошу меня оправдать».

Ощущение подсудимого, что именно он пострадавшая сторона, и правда, было полным настолько, что когда судья в ходе прений сторон обратилась к отцу и сыну Баклановым, не хотят ли они что-нибудь сказать, откликнулся именно Долматов, который автоматически принял это обращение на свой счет, но был тут же прерван председательствующей судьей.

Что до самих Баклановых, то они просидели все заседание молча, даже выражение их лиц, с которыми они внимательно слушали сидящих напротив них адвокатов защиты, практически не менялось. Взявший слово первым Михаил попросил суд оставить приговор без изменений и почему-то разулыбался. Бакланов-старший рассказал, что после всего произошедшего к ним приходили родственники Долматова в надежде как-то уладить вопрос миром. Не добившись этого, они, как сообщил суду Владислав Бакланов, сказали: «Мы не дадим его [Юрия] посадить, а можем еще и так повернуть, что вас посадят».

Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда оставила приговор в отношении Юрия Владимировича Долматова, вынесенный 11 апреля 2019 года судом первой инстанции, по статье 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия», и статье 112 УК РФ «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (вызвавшего длительное расстройство здоровья или значительную стойкую утрату общей трудоспособности менее чем на одну треть), с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ — 5 лет общего режима с компенсацией вреда здоровью в размере 100 000 рублей (Михаилу Бакланову) и 500 000 рублей (Владиславу Бакланову).

Ранее суд первой инстанции удовлетворил также ходатайство обоих потерпевших уведомлять их обо всех перемещениях Долматова — будь то отправка к месту отбывания наказания, перевод из одного исправительного учреждения в другое, выезд осужденного за пределы учреждения, — равно как и о времени его освобождения из мест лишения свободы, отсрочке исполнения наказания или замене неотбытого срока на более мягкое наказание.

В ходе сегодняшнего заседания сторона защиты попросила суд приобщить к делу характеристку на Юрия, данную ему директором школы, где учится старшая дочь Долматова. Согласно ей, подсудимый — хороший семьянин. Крайне положительную характеристку ему дали соседи по саду и знакомые. При этом Долматов в прошлом дважды был судим, сообщила корреспонденту Uralweb.ru представитель потерпевших Алена Афонина. Обе судимости — давние, но обе — по уголовным статьям, пусть и нетяжким (кража, хулиганство). По одной, со слов Афониной, в 1999 году он был приговорен к 2 годам условно, по другой в 2006-м — к исправительным работам. Юридически Долматов ранее не судим, поскольку обе судимости погашены, и судом это учитываться не может. У Юрия — высшее техническое образование и была работа, связанная с командировками. Но отныне все сложилось иначе.