Калининградского аутиста уже 2 года судят за картинку в соцсети

В Калининградской области в отношении 27-летнего мужчины с синдромом Аспергера возбуждено уголовное дело об экстремизме. Поводом для этого стала картинка, размещенная в соцсети «ВКонтакте» в интернете. Следователи решили, что изображение возбуждает половую рознь.

Об обстоятельствах дела рассказала мать обвиняемого — Инга Викторовна Смирнова, разместившая на сайте Change.org петицию. За несколько дней ее подписали свыше 114 тысяч человек.

По словам Инги Смирновой, ее сын Артур Смирнов страдает аутизмом, причем до 18 лет у него была инвалидность. «У него высокий интеллект, но, как и все аутисты, он имеет серьезные трудности в социальном взаимодействии. Ситуации общения с людьми, интуитивно понятные даже детям, вызывают у него непонимание, тревогу и стресс, из-за чего возникают навязчивости и ритуалы, которые выглядят очень странно и нелепо, что еще больше ухудшает взаимодействие Артура с людьми», — говорится в петиции.

20 августа Артуру Смирнову было предъявлено обвинение по части 1 статьи 282 УК РФ («Экстремизм»). По данным следователей, в 2014 году молодой человек «…действуя из личной заинтересованности, имея умысел», разместил в социальной сети «ВКонтакте» картинку, направленную на «возбуждение чувства ненависти и вражды по признаку пола — женщин». Первоначально в деле были и другие эпизоды (тексты), но потом их исключили «за отсутствием состава преступления».

Как отмечает Инга Смирнова, злополучная картинка «находится в свободном доступе на различных сайтах и страницах интернета, ее легко найти с помощью Яндекса и других поисковых систем». Изображение популярно и «кочует со страницы на страницу», но наказать за него решили именно Артура Смирнова.

По версии следователей, картинка представляет «общественную опасность», влечет за собой «общественно опасные последствия в виде возникновения социальной напряженности, открытых конфликтов по признакам пола».

Следствие идет уже два года. «Обыск, изъятие аппаратуры — от компьютера до телефона, психиатрические экспертизы, в т. ч. в стационаре, изгнание из университета (мой сын учился в БФУ имени Канта), психологическое давление и угрозы следователя серьезно подорвали здоровье моего сына, — пишет Инга Смирнова. — Чтобы пережить все это, Артур два года вынужден лечиться нейролептиками и антидепрессантами».

По ее словам, следователь обещает закрыть дело, но «принуждает Артура „деятельно раскаяться“ — сознаться в преступлении, согласиться с тем, что он — экстремист».